«Каждый год поднимался вопрос отчисления Батракова. Любой день его обучения был сравним с выживанием». Интервью экс-главы академии «Локомотива»

Экс-глава академии «Локомотива» Алексей Щиголев ответил на вопросы «СЭ». Полузащитник Алексей Батраков — одна из главных надежд российского футбола на ближайшие годы. Он ярко дебютировал, но не останавливается и во втором сезоне — к середине октября в его активе уже 11 голов и 3 передачи. В СМИ регулярно появляются новости об интересе того или иного европейского клуба к Алексею, а сам он говорит о желании поиграть в одном из ведущих чемпионатов. Но этого всего могло и не быть. В 2015-2018 и в 2021-2023 годах академией «Локомотива» руководил Алексей Щиголев, при котором и появились во взрослом футболе Батраков, Раков, Карпукас, Радиковский, Морозов, Годяев, Погостнов, Михаил Щетинин и многие другие. В интервью «СЭ» Щиголев ответил на вопрос о развитии молодых россиян и перспективах детско-юношеского футбола.

Родители правильно воспитали Батракова

— Алексей Батраков рассказывал, что в академии были разговоры среди тренеров: «Этот год точно для тебя последний, перевод дальше будет сложным». Что это было? — В академии тогда был тренерский совет, в который входили тренеры, руководитель академии, селекционный отдел и спортивные директора академии и клуба. Коллективно принималось решение о переводе того или иного футболиста на следующий этап обучения. По количеству переведенных детей и можно говорить о KPI тренера. Очень благодарен тем из них, кто имеет свое мнение и отстаивает его. Да, всегда удобно согласиться с большинством. Но что тогда будет? Регулярно поднимался вопрос, стоит ли переводить Алексея Батракова на следующий год, прибавит ли в антропометрии. Но от Алтухова, Нагибина, Богданца, Камнева, Вашкевича, Горькова я регулярно слышал: «У Батракова есть футбольные качества, дайте время». Каждому из этих тренеров надо сказать спасибо за то, что они оставили Батракова в академии. Для Алексея каждый день в академии «Локомотива» был сравним с выживанием, где вокруг него играли гораздо более развитые физически футболисты, атлеты. Что Батраков умеет в футболе? Например, у нас была полоса препятствий, где нужно было сделать определенные действия. Алексей был первый, обгонял остальных на несколько кругов. А с мячом он расцветает! Когда Батраков переходил в молодежку, мы думали, как он выживет там... Но чем хорош спорт? В нем остаются сильнейшие, а не более приспособленные. Алексей делал технические элементы на полтора такта быстрее других. Просто так в ЮФЛ его никто бы в состав не поставил, а он отыграл 87 процентов времени матчей. Химия между тренером и игроками и позволяет раскрыться. Батракову доверяли. Мне очень приятно видеть, что Алексей остается скромным парнем. Хотя вокруг него устроили такую «Фабрику звезд»! Надеюсь, он не поменяется. Родители его правильно воспитали. — В какой момент стало понятно, что Батракова точно стоит оставлять? — В одном из матчей против «Динамо», в возрасте 13-14 лет, мы проиграли 0:5, каждый игрок соперника был выше на две головы, атлеты. Тренер команды, где был Батраков, приходит ко мне, дает отчет. С одной стороны, можно было сказать: «0:5, все пропало». Но я спросил, что можно отметить. Тренер мне отвечает: «За первый тайм мы перевели мяч с фланга на фланг семь раз при помощи коротких и средних передач». Артисты! Мое восприятие детского футбола не то же самое, что и профессионального. Детский футбол — это позиционная атака, выстраивание игры, шлифовка технических элементов, а не стремление довести мяч до ворот за 4 секунды. Дети должны ошибаться и учиться на этих ошибках. Нельзя им внушать, что самое главное — результат. Победы будут в возрасте 16-17 лет, но на ранних этапах нужно другое. Упрощение игры в средних и младших возрастах — это путь в никуда. Результат должен быть, нужно доказывать, но это разговор о старших возрастах. А на возрастах младших мы могли где-то просесть по результату, но на выходе получить стрессоустойчивых и технически оснащенных футболистов с правильным менталитетом. — Артема Карпукаса тоже могли отчислить? — Он колоритный парень, интересный. Одна прическа чего стоит! Важное качество Артема — его работоспособность. Его с поля не могли выгнать после тренировок, свет выключали. Вокруг него тоже всегда были футболисты выше, атлеты, но зато Артем был сильнее технически, с хорошим игровым мышлением. Мы, например, смотрим на КПД Карпукаса в академии — в среднем в возрасте: больше всех перехватов, больше всех обостряющих передач и передач между линиями, но общий показатель физической подготовки низкий. Почему? Располагался по позиции выше, чем в основной команде. Артем играл по тайму, не хватало выносливости, физически сильные ребята просто передавливали его. Каждый год мы собирались и обсуждали, надо ли переводить Карпукаса на следующий год. Но тренеры всегда отстаивали Артема. Он ретардант, ему необходимо время. Получилось так, что Карпукас на этапе молодежного футбола проскочил мимо «Казанки» и сразу оказался в основном составе. Это было смелым решением главного тренера. Уважаю Диму Баринова за его слова об отношении к клубу. Он как-то сказал: «Не хочу уходить в аренду, я воспитывался здесь, буду играть в «Локомотиве», стану капитаном». Это и должно стать лозунгом для молодых игроков. Карпукас пошел по этому пути — набрался сил, добавил в физических кондициях, сделал следующий шаг. Если бы требовали результат от академии здесь и сейчас, то не было бы ни Батракова, ни Карпукаса, ни Годяева, ни Ракова. — По Вадиму Ракову тоже появлялись вопросы? — Есть футболисты, которым дается то, чему научить нельзя. Тренер Богданец в тренировочном процессе всегда делал акцент на слабую ногу, но Раков от природы амбидекстр, бьющий с обеих ног! Смотрел данные Ракова — у него абсолютно одинаковые правая и левая ноги. Если бы Вадим попал к тренеру, который только бы и пихал: «Куда ты бьешь? Куда ты пошел в обыгрыш? Отдай ближнему, сохрани мяч», ничего бы не было! Мы бы лишили Батракова, Ракова и Карпукаса их сильнейших сторон. Есть, например, Миша Щетинин, который из 300 единоборств за сезон выигрывал 70 процентов. Это его козырь — сумасшедший объем. У него почти не было брака. И на этом надо играть! — Как выглядел тренерский совет, на котором могли отчислить, по сути, лидеров основного состава «Локомотива»? — В 2016 году мы отошли от бумажных конспектов, перешли к информационным системам, где видели все процессы. В конце каждого игрового года собирались специалисты по определенным возрастам, спортивный директор первой команды и генеральный директор. Выводили все на экран — сыграли такие-то матчи, такой-то результат, вот группы игроков. Футболистов делили по цветам: зеленый — выдающиеся, желтый — пограничные, красный — отстающие. По каждому игроку была раскладка — игры, тесты, антропометрия, УМО, успеваемость в школе. Батраков и Карпукас никогда не были в красной колонке, но мы видели: все ребята растут физически, а они отстают. Футбольные качества перевешивали, но возникали вопросы: «А что будет дальше?» У нас тогда был тяжелый, физически затратный чемпионат, крайне силовой. В том же «Локомотиве», например, в центре поля играли Крыховяк, Баринов, Денисов. Представляли, что будет, если туда добавить Батракова. Но по углубленным данным мы видели, что нужно давать время для физического развития. У тех руководителей и тренеров, которые держат удар, в итоге и получается собрать команду. Тренеры находили такие доводы, иной раз брали ответственность на себя, что парень потянет следующий год. — Были те, кто говорил, что Батракова и Карпукаса нужно убирать? — Нет. Приведу другой пример: у нас был Иван Комаров, который сейчас в «Ростове», — техничный, с левой ногой, с ударом. На каком-то этапе мы увидели, что он не тянет физически. Тренер команды говорит: «Надо отчислять! Он не может добежать до ворот». А у Комарова были и удар, и обыгрыш. Я позвонил Роману Адамову в «Ростов», объяснил ситуацию: «Парень технически хорош, обученный, будет развиваться дальше. Но у нас нет времени ждать». А в «Ростове» время было, и мы попробовали! Через полтора года Комаров вырос, вытянулся, приехал к нам. Селекционный отдел смотрит и говорит: «Хороший парень, надо брать». Я отвечаю: «А ничего, что это Комарик?» Футбольный мир очень маленький, где нельзя подходить с позицией «мое или ничье». Например, у нас с директорами московских академий — Кузнецовым Александром Юрьевичем из «Динамо», Корнауховым Олегом Дмитриевичем из ЦСКА, Савченко Ильей Георгиевичем из «Чертаново» — было джентльменское соглашение — никого не переманивать внутри города. Бывало и такое, что к нам приходил ребенок, а мы звонили в академию, из которой он пришел, и узнавали, нет ли у них вопросов по этому переходу.

Кузьмичев никогда не просил поставить кого-то в состав

— Вадима Ракова увидели на турнире «Локобол» в 10 лет. Как в этом возрасте понять, что игрок подходит? — Мне посчастливилось работать с профессионалами. Когда ты оцениваешь состоявшегося игрока, понятны все его качества. С детьми сложнее, нужно просчитывать прогресс на несколько лет вперед. Ракова не увидеть было сложно, он шарашил с двух ног. Но чтобы взять иногороднего парня, он должен быть явно сильнее москвича. Мы привозим ребенка, даем время на адаптацию. Сначала он пытается показать все, что может, затем идет спад. В это время важно понять — оставляем или возвращаем домой. Раков влился абсолютно спокойно. — Как вы относитесь к аренде Ракова в «Крылья Советов»? — Однозначно это было нужно. Причем это можно было сделать на сезон раньше. Сейчас у «Локомотива» достаточно игроков группы атаки, Ракову было бы сложно получить игровое время. Не было бы практики у Годяева в «Арсенале», не факт, что заиграл бы в «Локомотиве». Радиковский, например, тоже должен находиться в конкурентной среде. Раков точно заявит о себе. — Егор Погостнов в академии начинал как нападающий. Почему со временем он перешел в защиту? — Влад Кожемякин, который потом работал в селекционной службе «Локомотива», тренировал его еще в ФШМ, тогда Егор играл на позиции нападающего. Погостнов был статным, высоким, мог убежать. В какой-то момент мы решили подвинуть его в сторону обороны. Егор утверждал, что это не его позиция, хотел уйти. Кожемякин очень долго разговаривал с Погостновым, объяснял ему, что в нападении ему будет сложно в силу конституции. — Погостнов хотел закончить с футболом? Или уйти в другую академию? — Московская футбольная среда очень сложная. Как только тебе тренер говорит о каких-то сложностях, сразу начинается: «Ухожу в другую команду». Потом подключаются родители, что его ребенка не понимают. Тренер должен суметь найти общий язык, донести свою мысль. Как-то ко мне в кабинет пришли родители, положили на стол кипу бумаг. Я спрашиваю: что это? Мне объясняют: «Мы наняли аналитика, он смотрел нашего ребенка. Нам сказали, что наш может играть лучше, чем ваш основной футболист». Ответил: «Здорово, пусть выходит на поле, доказывает. Вы от меня что хотите? Чтобы я тренеру что-то указывал по составу?» Ребенок ушел в другую команду, к сожалению, пока не заиграл. С подобными историями сталкиваются все академии, это надо выдерживать. Но я против ультиматумов. — У игроков появляются агенты в раннем возрасте. Например, Алексей Батраков начал работать с Владимиром Кузьмичевым. Это помогает футболистам на ранних этапах? — Владимир Семенович очень способный человек, умеет многое. (Улыбается.) Не хочу влезать ни в чьи отношения, это личное дело каждого. Но у игроков основную функцию воспитания несут клуб и те тренеры, которые с ними работают. Не понимал, зачем разыгрывать трагикомедию при переподписании контрактов. Не говорю о лояльности, но клуб сделал игроков, он главный. Какие-то вещи по контракту и переговорам не должны выходить в информационное поле. Это работает и против клуба, и против агента, и против футболиста. Для молодых игроков из академии основной состав является ориентиром. Если они видят все эти разговоры вокруг контрактов, это не добавляет нам плюсов. В академии, например, мы в свое время сделали одинаковые первичные трудовые соглашения для воспитанников. Тут хочу поблагодарить руководство «Локомотива» за поддержку. Клуб предлагает договоры игрокам на равных условиях. Мы, как академия, говорили: «Вас отметили в когорте людей, на которых рассчитывают. Следующий шаг — спортивная составляющая. Доказывайте!» Каждый игрок академии «Локомотива» впитал в себя все, что ему давали. Дети общались с сотрудниками «Локомотива» больше, чем с родителями. Трагикомедия с контрактами не делает марку ни клубу, ни академии. — Владимир Кузьмичев говорил, что всегда критиковал вашу работу. Какие у вас отношения? — Нормальные, человеческие. Мы не избегаем друг друга, общаемся. Были какие-то внутренние моменты, разногласия по определенным процессам. Но это нормальная рабочая история. Например, Володя мне никогда не звонил и не просил кого-то ставить в состав. Мы держимся на дистанции, уважая работу друг друга. — Как вы относитесь к работе агентов? — Я за тех, кто является помощником в воспитании футболистов. Есть много агентов, которые ведут игроков, общаются с ними. Но я против тех, кто влияет на ребят. Например, тренер говорит футболисту об ошибках, которые нужно исправить. А агент начинает: «Ты хорош, прическа у тебя классная, тренер неправ». Когда я выступал в Израиле, у меня был агент, который знал обо мне все, занимался всеми моими делами, стал членом семьи. Как-то получилось познакомиться с Жоржем Мендешем (известный португальский агент, работал, в частности, с Криштиану Роналду. — Прим. «СЭ»). У него в компании все выстроено, мелочей не бывает, обучают всему — как себя вести со СМИ, как адаптироваться в новой команде, как выстроить медицинское сопровождение. А если агент один раз получает подъемные, выключает телефон — это неправильно. Основная задача агента — планирование карьеры игрока! Игроки и руководство «Локомотива» после победы в чемпионате МФЛ-2023.

Два очка основной команды — год содержания академии

— Почему именно сейчас «Локомотив» начал делать ставку на своих? Упал уровень чемпионата или действительно хороший уровень выпускников? — Сейчас такое время, когда бюджеты не у всех клубов растут. Покупка иностранцев — это риски. Текущий актив — это не только футболисты основной команды, но и ближайший резерв. Надо отдать должное руководству клуба, главному тренеру и его штабу, что они не испугались. Получается, просчитали, что сработает. Все ребята, которые зашли, завоевали место в составе, достойно играют. Кому-то нужно чуть-чуть времени, кто-то уже феерит. Но играют! Каждый год клубы отражают финансовые отчеты в РФС, они есть в свободном доступе. Там есть все статьи расходов. Мы не говорим о каких-то субъективных вещах, об агентах, рекламе. Объективно — в любом клубе есть бюджет, если его разделить на количество набранных очков по итогам сезона, то увидим, что годовое содержание школы стоит пару набранных очков. Два очка — содержание академии в год. В такие моменты иногда надо задумываться, чтобы тренеры любой академии были обеспечены, появлялись узкопрофильные специалисты. Это повышает процент появления российских игроков. И как следствие — развитие всего российского футбола. К молодежному футболу надо относиться как к профессиональной структуре, которая на выходе становится бизнесом. — Вложить чуть больше, но в будущем сэкономить на потенциальных покупках? — Да. Если глобально посмотреть, мы же растим здоровых российских парней и девчонок. Это тоже важно. Когда начинаешь думать, сколько стоят очки... У нас приехали иностранцы и уехали. От этого полей не добавится. Если раньше ты попал в Лигу чемпионов, получал 30 миллионов евро, то сейчас этих сумм нет. На сегодняшний день, когда стране не так просто, нам не нужно столько легионеров. — Как вы относитесь к возможному изменению лимита и его ужесточению? — Контракты — это не сиюминутная история. Мне кажется, можно прийти к тому, что у команды может быть 10 легионеров. Если покупаешь одиннадцатого — строишь поле в регионе, где находится команда. У нас бывало такое, что нам нужно работать над быстрой атакой, а мы не можем этого сделать — тренируемся на половине поля, так как на второй части — старший возраст. Мы говорим о реалиях, но нам нужно начать тренироваться со всеми условиями. Мы хотим обогнать Европу? Но тренируемся мы меньше, не во всех академиях есть инфраструктура. Давайте обратим на это внимание. Очки у основной команды очень важны — но и на академию нужно смотреть. Гендиректор «Локомотива» Владимир Леонченко и спортивный директор Дмитрий Ульянов были погружены в мою работу в академии. Мы общались на ежедневной основе. И каждый раз у нас вставал вопрос о необходимости хотя бы еще одного тренировочного поля. Невозможно стать профессиональным игроком, если ты занимаешься настольным футболом. — Как команда Ральфа Рангника и Томаса Цорна погружалась в дела академии? — Цорн интересовался через Александра Самедова. Но какого-то особенного погружения у них не было, ставка делалась на основную команду. Мы работали по своей программе, глобально у нас ничего не поменялось. Но мне казалось, что все временно — скоро приедут коллеги из Германии и начнут строить академию по-своему. Но, видите, быстро собрались и по домам разъехались. При этом не было какого-то давления, наш бюджет был на уровне, сборы проводились в полном объеме. — У вас не было опасений в тот период, что вся ваша работа может уйти в никуда? Те руководители хотели сделать ставку на покупку иностранцев. — У коллег из Германии был свой мир, а у нас свой. Я проводил им экскурсию по академии, у них в головах не укладывалось, как мы входим в Европе в топ-25 лучших. Алексей Щиголев.

Давай готовить игроков, а не гнаться за кубками

— Как определить талант ребенка? В каком возрасте это происходит? — Сначала мы оцениваем увлеченность ребенка, именно молодого футболиста, а не некоторых родителей, которые видят в нем какой-то бизнес-проект. А на определенном этапе, как правило, в 11-12 лет, уже вырисовывается амплуа. Здесь мы начинаем смотреть, соответствует ли он критериям для той или иной позиции. Сейчас везде говорят про Батракова. Но по физическим тестам, например, он был одним из последних. Однако его работа с мячом, его технические элементы, игровой интеллект... По этим вещам он явно опережал сверстников. Мы не можем говорить о футболисте только как о физически сильном атлете. Но можем говорить о том, что игра в футбол — это единственный вид спорта ногами, где человек свой интеллект показывает и технически, и тактически. Тот же Батраков набегал по 12 километров в юношеских и молодежной лигах. Детский и молодежный футбол перешел на такой уровень прогнозирования, где нужны не просто тренировки, а надо понимать, к чему мы двигаемся. Детский футбол для меня сейчас — это научно— методический подход, который просто мячом и воротами не ограничивается. — Чем занимаетесь сейчас? — Уже лет пять я сотрудничаю с научно-методическим отделом Российского футбольного союза. Благодарен руководителям «Локомотива», которые мне дали карт-бланш на работу с научными людьми. Мы работали с научно-методическим отделом РФС, его руководителем кандидатом педагогических наук Калининым Евгением Михайловичем и доктором биологических наук Вороновым Андреем Владимировичем. Вышли на такой уровень, где начали отслеживать электрическую активность мышц и ее влияние на организм футболиста. Смотрим на работу в тренажерном зале и на поле, создали целый комплекс упражнений. Весь тренировочный процесс пропустили через лабораторные исследования, через УЗИ мышц, электромиографы. Начали использовать газоанализаторные маски в тренировочном процессе и в играх. Мы погрузились в эти научные исследования, отслеживаем состояния футболистов, их реакцию на разные типы тренировок, анализы. Вот эти моменты очень важны. Да, мы растим футболистов для основной команды, но мы не готовим чемпионов любым путем, и это нужно понимать. На первом месте у нас остается здоровье детей. Если мы хотим, чтобы ребенок сделал шаг в развитии, нам нужно понимать его сильные стороны, особенности развития и самодостаточный менталитет. Но самое главное, что мы должны ребенка подвести к взрослой карьере здоровым. — И как это сделать? — Когда я вернулся в «Локомотив» в 2021 году, посмотрел на списки травмированных... У меня их было три листа, где основными повреждениями были мышцы, кресты, мениски и спина. Мы начали разбираться и поняли, что в тренировочном процессе у нас не были задействованы целые группы мышц, нагрузка распределялась неправильно, в тренажерном зале работало мало ребят. В то время меня поддержало руководство. Мы закупили системы Catapult, которые позволяют отслеживать беговую активность, динамику. В 2021 году Владимир Леонченко мне сказал: «Давай готовить игроков, а не гнаться за кубками в молодежных соревнованиях». Понятно, что победы предполагаются, но нам важно было заниматься именно развитием игроков. Мне очень нравится высказывание Михаила Давидовича Товаровского: «Наши футболисты уступают иностранцам в технической подготовленности. Зарубежные команды демонстрируют быстроту выполнения технических приемов, а это требует постоянной тренировки. Качествами футболиста высшего разряда являются быстрота и сила». Это было сказано еще в 50-х годах прошлого века, а как будто о сегодняшних вещах. Нам кажется, что мы закроемся селекцией, возьмем медали — все хорошо. Но это не так, это напрочь убивает работу тренера. 2005 год рождения академии стал для нас экспериментальным, мы делали основной акцент на технику игроков с заслуженным тренером России Быстрицким Юрием Владимировичем. А именно в той команде у нас были Батраков, Раков, Арутюнян, Радиковский, Лысов, Лукиных. И если сейчас посмотреть, у них нет никаких блокирующих факторов по базовой технике на футбольном поле. А что бы мы могли сделать? Набрать физически сильных ребят из регионов, показать результат, но на выходе из академии желаемого выхлопа не получили бы. Нам в этом плане повезло, клуб и генеральный директор терпеливо ждали завершения работы группы, плавно подводили ее к основному составу. Тот же Алексей Батраков спокойно занял нишу ушедшего Максима Глушенкова.