«Я ела много сладкого. Не могла остановиться». Как уйти из биатлона в 22 года и не предать свою детскую мечту

Рассказывает Анна Старовойтова.

Еще в 2023-м Анна Старовойтова была действующей биатлонисткой. Она была участницей юниорского чемпионата мира, попала на подготовку к Михаилу Шашилову. Казалось, дальше карьера будет развиваться лишь стремительнее, а потом Старовойтова решила уйти из спорта в 22 года.

Спортсменка сосредоточилась на психологии, поступила в университет и стала вести канал на ютубе с роликами для тех, кому сложно.

Корреспондент Sport24 Виктория Дмитриева поговорила с Анной о том, как психология помогла ей найти себя, избавившись от многих проблем, которые появились, в том числе из-за профессионального спорта.

— Ты ушла из биатлона весной 2023 года, отдав ему 7 лет. Причина: больше не хотела вкладываться в этот вид спорта. Как охлаждение к биатлону давало о себе знать?

— Анализировала моментами, почему так произошло, что я потеряла интерес к биатлону. Это, может быть, какой-то комплекс причин. У меня нет какого-то определенного ответа до сих пор. Возможно, я не чувствовала себя на своем месте. Возможно, из-за международной ситуации. Может быть как-то с тренировками связано. В общем, надеюсь, что дальше мне это откроется.

— Было страшно, что нужно сейчас или менять свою жизнь полностью, или продолжать бегать ради зарплаты, занимаясь делом, которое больше не любишь?

— У нас в Питере нет такой системы, что можно ради зарплаты бегать. Если ты будешь плохо бегать, то зарплаты не будет. У меня с зарплатой не было сложностей, но до этого были. И поэтому это точно не тот момент. Мне было страшно до момента принятия решения. Что я буду делать, чем заниматься. И все равно я осознавала, что не смогу понять, пока не уйду, пока не начну новое. Когда я уходила, уже было нормально.

— Решиться тебе, несмотря ни на что, было трудно. В одном из твоих видео на ютубе ты говорила, что нельзя принимать решения в состоянии негатива, нужно быть в нулевой точке. Как ты к ней пришла?

— Когда еще была помладше, после какой-нибудь плохой гонки говорила себе: «Ухожу. У меня ничего не получится». Но мне тренер всегда говорил: «Все, успокойся, потом поговорим». Когда я успокаивалась, у меня не было желания бросить спорт.

В дальнейшем, когда я находилась в состоянии, что все хорошо, мне нравится тренироваться, чувствовала, что не хочу этим заниматься дальше, помогали медитации. Я медитирую уже 4 года. Мне кажется, это помогло мне как-то соприкоснуться с собой, понять, как мне действовать.

— У тебя была рефлексия по поводу завершения карьеры. Один из ее пунктов был связан с мечтой, не предаешь ли ты ее. Но ты призналась, что мечта маленькой Ани — не мечта взрослой. Какой была твоя мечта, когда ты поняла, что биатлон будет твоим любимым делом, а не просто хобби?

— У меня был очень интересный период, когда я переходила из лыж в биатлон. Я не планировала, что это будет чем-то большим, потому что хорошо училась, в школе отличницей была. Я не ставила на спорт. Когда перешла в биатлон, стала понимать, что у меня получается. Мне хотелось выйти на международную арену, побегать побольше. Я была на Первенстве мира один раз, и мне очень понравилась атмосфера. И мне хотелось к этому присоединиться еще. Возможно, мне не хватало веры в себя. Я надеялась, хотела стать олимпийской чемпионкой, но почему-то все время было ощущение, что вряд ли это получится.

— Кто-то пытался тебя отговорить?

— И да, и нет. Решение пришлось еще за полгода до объявления. В ноябре я еще бегала, и постепенно стала говорить тренеру, родителям. Никто не верил, потому что раньше я так могла сказать, но до дела не доходило. В апреле я сделала резкий рывок, просто ушла. И это было важно для меня, потому что я чувствовала, что меня будто засасывает обратно.

— В 2022 году ты начала тренироваться у Михаила Шашилова. Казалось, что ты поднялась уже на тот уровень, который позволит дальше только сильнее прогрессировать. Ты так же думала?

— Да, действительно, какой-то прогресс у меня был, я чувствовала. То есть я ушла не на своем пике, я действительно могла больше, если бы хотела этого. Просто я осознала, что у меня одна жизнь. Ощущение, что я сдаюсь, переработала. Осознала: все, что я смогла взять из спорта, уже взяла.

— «Я выбираю жить дальше в легкости и радости, с благодарностью отпуская прошлое», — писала ты. Почему тебе более-менее легко удалось отпустить спорт?

— У меня, на самом деле, была сложность с тем, что я ухожу в никуда. Сейчас уже легче. Я знаю, что делаю, куда иду.

Моя большая благодарность спорту, что я смогла уйти без метаний, без болей, потому что я была свидетелем не одного ухода спортсменов. Я видела, насколько это тяжело. Тут важно согласоваться с собой, понять, что никто не примет за тебя это решение. Мне это помогло. Я осознала, почувствовала, что важно уйти. Если бы уходила сейчас, сходила бы на терапию к специалисту, который помог бы мне разобраться.

— Твой биатлонный путь — каким он получился? Чем ты гордишься?

— Я горжусь работой со своим тренером и тем, какие сложности мы вместе проходили, как я росла рядом с ним. Самые теплые воспоминания от работы со специалистами в группе Михаила Викторовича Шашилова — я бы сказала, что благодарна за опыт. Но там самые теплые воспоминания от работы с Валерием Сергеевичем Храмоножкиным — личным тренером. Я рада, что побывала в команде. Я рада, что съездила на Первенство мира и увидела интересную мировую картинку.

— «Спорт — это не только про результат, я бы сказала — совсем не про результат. Это путь постоянного преодоления, который важен сам по себе», — твои слова. Что тебе приходилось преодолевать как спортсменке?

— На ум сейчас приходят какие-то внешние факторы, но мне хочется сказать о внутренних. Это постоянное ощущение, что что-то не получится, что я не такая достойная. Я смотрела на девочек. И те, кто в топе, они какие-то более дерзкие, более уверенные в себе. И с этим была сложность. Я постоянно преодолевала себя, выходила из зоны комфорта. Когда стала вести тг-канал, он был закрытый. Мне было страшно, что не получится, и мне надо будет сказать об этом всем.

Сейчас я смотрю на это и понимаю, что со мной все было хорошо. Просто тогда я не могла себе этого сказать.

— Профессиональный спорт, как мы знаем, не про физическое здоровье. Что с психологическим? С каким набором комплексов ты вышла из биатлона?

— Мне кажется, это не связано только со спортом, это связано в целом с тем, что зародилось из детства. Это было со мной всегда. У меня была сложность с весом, с телом. Я была не очень худой. Мне постоянно говорили, что чуть-чуть надо похудеть. Это очень сильно задевало. Я вышла из биатлона с этим, но сейчас ситуация лучше.

— Как думаешь, почему большинство биатлонисток боятся говорить о своих проблемах?

— Я не говорила про это, когда была в спорте. Но я думала, почему так. Пришла к выводу, что, когда ты в спорте, есть ощущение, что ты в какой-то системе находишься, что есть тренер, над ним еще кто-то и так далее. Я ощущала, что не могу рассказать ничего, потому что мне потом скажут что-то.

Есть смелые девочки. Я, если честно, восхищаюсь ими. Они могут себя более свободно вести. Я тогда даже тг-канал закрыла, потому что мне было страшно, что это увидят, потом что-то скажут.

— Когда ты поняла, что у тебя есть проблемы с пищевым поведением?

— В 2020 году. Помню, на юниорской летней России стою и меряю свой обхват ноги. И понимаю, что он больше, чем я бы хотела. И я ночью перед стартом говорю себе: «Ты чего, девочка?» Я чувствовала, что это слишком сильно стало влиять на меня. С того момента я стала работать с психологом, но у меня тогда было не очень много денег, поэтому сеансы были лишь периодически. Можно сказать, что к сегодняшнему дню я вышла из этого состояния.

Я поняла, что это проблема с пищевым поведением заключалась в том, что я ем много сладкого, очень много сладкого. Я поняла, что не могу остановиться. Я жила с девчонкой в одной комнате на сборах и видела, что она ничего не покупала себе. Она могла спуститься, когда захочет, в автомат и купить там «Сникерс». Если у меня чего-то сладкого не было, я начинала чувствовать тревогу.

Когда я завершала карьеру, осознавала, что так больше не хочу, что надо что-то с этим делать.

— Насколько биатлон здесь виноват?

— Не на сто процентов. Мое поедание сладкого — из-за того, что я себя постоянно держала собранной. И в школе я училась хорошо. Плюс параллельно были тренировки. Возможно, не было другого эмоционального выхода. То есть моя психика не выдерживала.

Из ситуации есть другие выходы. Мой случай не значит, что все в биатлоне так могут справляться. И есть большая разница между тем, чтобы просто иметь шоколадки и есть их, когда хочется, и тем, когда ты не можешь остановиться.

— Срывы. Что чувствуешь, когда это происходит?

— У меня были разные состояния. Когда я была младше, могла себя ограничивать, вообще не есть сладкое. Сейчас я тоже не ем сладкое, но делаю это спокойно. Тогда я просто на силе воли не ела сладкое и потом срывалась. Хотя я не назвала бы это срывами.

Когда я приняла себя, что ем много сладкого, зависима от него, перестала себе запрещать. Этот этап помог мне, наверное, выйти из этого всего, в том числе когда я поняла, что есть такая сложность, что сейчас я не могу с этим сделать ничего. Я поддерживала себя и говорила: «С тобой все нормально. Мы, дорогая, справимся. Ничего страшного, если ты сейчас съешь сладкое».

— Мнение окружающих. Как оно влияет?

— Влияет, конечно. В младшем возрасте я видела девочек, которые выглядели стройнее, чем я, и это расстраивало. Но мне никогда не говорили, что я очень толстая, то есть не буллили. Правда, какие-то колкие замечания на неокрепшую психику повлияли.

— Как ты справилась с проблемой, пришла к гармонии с едой?

— У меня есть ощущение, что это не то чтобы гармония с едой — это гармония с собой. Сейчас я в состоянии, когда не ем сладкое, например, и это уже больше года длится. Я спокойно отношусь, когда рядом едят сладкое. У меня нет желания прийти в магазин и купить что-то. При этом бывают моменты, когда я могу устать, не иметь возможности отдохнуть или как-то в моменте выразить свои эмоции, прожить их по-другому. То есть в моменте я могу съесть больше жареной картошечки, чем хочу, но это будет раз в месяц, например. После этого я могу вернуться в то состояние, в котором нахожусь большую часть времени. У меня есть контакт с собой. Я не заставляю себя, не применяю силу воли. Отказаться от чего-то для меня — не усилие.

— Какие советы ты можешь дать тем, кто сталкивается с тем же?

—У меня внутренняя слеза, потому что я помню, как была в этом состоянии, как мне было сложно. Все зависит от проблемы, которая есть. У меня все же не расстройство пищевого поведения, не булимия. У меня была просто зависимость от сладкого. Еще все сильно зависит от состояния человека, в котором он находится.

Наверное, первое, что я бы сделала, — культивировала в себе самосострадание, ощущение, что все нормально, даже если я, например, переедаю или выгляжу не так, как хочу или не так, как надо. С этого надо начать, с возврата ресурса к себе и самоподдержки.

— В 2022 году ты закончила ИТМО по специальности квантовые технологии. Выбор для спортсменки довольно необычный. Почему именно эта профессия?

— Потому что я училась хорошо, знала математику, физику. У меня была такая идея, если со спортом что-то не получится, будет другое образование. Но надо признаться, что я почти сразу поняла, что мне это не нравится. Это оказалось сложно. Если в школе мне удавалось самой все понимать и хорошо сдать ЕГЭ, то в университете мозг оказался не настолько хорошо развит, чтобы это все поглотить.

Уйти и заняться чем-то другим я не смогла, потому что не было веры в себя. Поэтому я закончила. Благодарна этому университету, что там были и знакомые, и одногруппники, и хорошие навыки коммуникации, и стрессоустойчивость повысилась.

— Ты учишься в институте Ценностно-ориентированной психологии. Как в жизнь вошла психология?

— Я всегда хотела быть психологом. Особенно когда я стала работать с ним. Я вообще очень хотела, но в какой-то момент поняла, что это невозможно. У меня другое образование, и как-то я поговорила с одной женщиной, она мне сказала: «Слушай, это надо прям решиться, это сложно». Я такая: «Ну, все. Значит, никак». И тут получилось так, что ребята вокруг меня стали говорить про ЦОП. Мне стало интересно совмещение не только психологии, но и какой-то более глубокой составляющей человеческой души. И так получилось, что я решилась и поступила.

— Тебе интересно было бы поработать со спортсменами как человеку, который понимает, с чем они сталкиваются, но молчат?

— У меня есть интересный метод, которым я воспользовалась, чтобы отказаться от сладкого. И мне интересно было бы его перенести на стрельбу. Я бы очень хотела попробовать, если кто-нибудь доверился мне. Я не планирую быть в какой-то узкой специальности, но интерес есть. Хочется помочь биатлонистам улучшить качество стрельбы.

— Параллельно с учебой и сессиями с клиентами ты ведешь блог на ютубе. Изначально там были спортивные влоги, а теперь образовательные психологические видео. Как ты пришла к тому, что хочешь говорить на камеру?

— Я просто знала, что мне есть чем делиться. У меня бывало такое, что я не могу заснуть, потому что из головы много чего шло. Но было страшно. Страшно открыть доступ всем к контенту, страшно записать первое видео, страшно от мыслей «зачем это нужно?», «кому это нужно?». Сомнения меня съедали. Помогало только чувство, что мне это нужно.

— Как сейчас ты определяешь тему нового видео?

— Сейчас я чувствую, что не раскрываюсь, что люди не совсем понимают, о чем мой канал, что я несу. Поэтому занимаюсь тем, чтобы создать какую-то структуру. Помогают и подписчики, которые оставляют запросы. Бывает, снимаю видео по вопросам.

— Обратная связь от зрителей — какая она?

— Первое время мне было очень сложно, но позже я выпустила видео, которое набрало много откликов. Люди писали, что такого мало в интернете, благодарили. Это, конечно, дало мне сильную поддержку.

Несмотря на это, я не могу зависеть от обратной связи, которая не всегда бывает массовой. Мне нужно иметь внутренние причины снимать видео, опору, чтобы не думать, кому и зачем это нужно. Я не концентрируюсь на лайках, просмотрах и комментариях. Точнее, на пути, чтобы быть свободной от этого.

— В анкете на сайте СБР ты говорила, что все узнают о твоей профессии, когда карьера закончится. Ты в итоге — психолог или блогер?

— Я думаю, что это взаимодополняющие сферы. Я бы хотела, чтобы мой блог приносил мне радость, пользу людям и через эту пользу люди хотели со мной работать.

— В спорте принято ставить себе какие-то цели. Ты в своей новой жизни сделала это?

— Хочу проводить импульс, который через меня проходит, максимально свободно. Чтобы все мои оковы, которые есть, не сковывали, чтобы сомнения, которые возникают, ушли, чтобы комплексы не сказывались на импульсе.

Если у меня возникает какое-то желание, оно не просто так возникает. Значит, миру нужно, чтобы это желание воплощалось. Поэтому моя цель: быть максимально в контакте с собой.

— Можешь ли ты сказать, что именно сейчас максимально счастлива?

— Да, я могу сказать, что счастлива. Я была счастлива и будучи биатлонисткой, но сейчас счастье на максимуме из того, что было. Уверена, дальше будет так же.