Восемь шарад недели в Забайкалье – в обзоре газет

Прошлая неделя в Забайкальском крае, равно как и в целом в России, была богата на загадки из серии «То ли лыжи не едут». Лучшие из этих шарад нашли отражение на страницах краевой и районной прессы, которую мы сейчас и полистаем.

Загадка 1. Кому нужен Юра Волков

История про то, как депутата Госдумы от Забайкальского края Юрия Волкова родная партия ЛДПР лишила права работать с избирателями, что, вообще-то, как раз и подразумевается под статусом депутата, похожа на историю, в которой Иван-дурак разбирает печь, на которой 33 года лежал, а потом по царям ездил, на кирпичи для забора. К Волкову можно относиться по-разному, можно вспоминать его переходы из партии в партию и даже находить материалы, над которыми он работал как журналист, но, к сожалению, сегодня только он и, пожалуй, Николай Говорин оправдывают то, что их избирали в Забайкалье, работают с людьми, знают проблемы края и говорят о них.

Остальная депутатская гвардия от края похожа на замёрзших окуней, которые появляются в регионе только перед выборами либо тогда, когда это нужно действующей в крае власти. Ну либо для галочки в отчёте о депутатской активности, что неприятно вдвойне.

Чем бы не оправдывалась возня вокруг Волкова: личными ли амбициями его «коллеги» по партии и Госдуме Василины Кулиевой, «заказом» от продвинутых имиджмейкеров с Чайковского,8, или солнечной активностью, история эта больше про дурость, распиарившую того, против кого работали. Не про справедливость. Не про дальновидность. И больше всего не про избирателей.

У избирателей отняли Волкова, или семеро одному «козлят».

Информация об отстранении депутата Госдумы Юрия Волкова от работы с избирателями в Забайкалье пошла на новый виток, теперь в сети появляется документ с подписью Жириновского, а его «сокол», недавно называвший это ересью, теперь обвиняет в подставе родное отделение ЛДПР и администрацию губернатора.

Изначально компромат распространил подозрительный ресурс 75.ru, который не является СМИ, а, более того, представляется проектом несуществующей общественной организации. Хотя кажется он не чем иным, как сладкоголосым агентством добрых новостей, алкаемым краевыми властями. (Подробно об этом редактор «Вечорки» писал в колонке в прошлом номере). Выпад против Волкова — это тоже в интересах Правительства, которое устало отбиваться от его атак. Союзниками чинуш стали, как ни странно, забайкальские либерал-демократы во главе с бывшей безмандатницей Василиной Кулиевой.

«Ранее аппаратом фракции ЛДПР и моей коллегой по фракции Василиной Кулиевой предпринимались действия, направленные на то, чтобы запретить мне работу в регионе. С осени прошлого года региональное отделение партии перестало со мной взаимодействовать. Это письмо, в случае его достоверности, не что иное, как очередная попытка помешать моей работе. Кому это выгодно - в том числе откровенный вброс через малоизвестные СМИ - могу предполагать», - отметил Волков (здесь и далее цитаты по ИА «Чита.Ру»).

С его слов, такого понятия, как отстранение депутата, закон не предусматривает, но администрация губернатора раскидала документ об этом незаконном ограничении по районам, рекомендуя не взаимодействовать с ним.

«Удивляет правовая безграмотность аппарата фракции ЛДПР в Госдуме и администрации губернатора Забайкальского края - ведь нормы об «откреплении» не существует. Такую ситуацию расцениваю как противодействие в работе депутата, а ответственность за это предусмотрена законом», - добавил Волков.

Итак, можно предполагать, что Волкова отлучили от избирателей за излишне смелые высказывания. Слава соцсетям, все они сохранены для потомков и, что важнее, для нашего разбирательства.

Версия №1

С начала года депутат основательно взялся за забайкальскую медицину. Вот его пост в первый рабочий день: «С 1 января 2018 года минимальный размер оплаты составляет 85% от прожиточного минимума, или 9,5 тысяч рублей. Вчера Президент объявил о том, что с 1 мая МРОТ дотянут до 100%, или 10,7 тысяч. Однако многие забайкальские бюджетники этого увеличения не увидят, так как бюджетные учреждения выводят низкооплачиваемые категории технических работников за штат, на почасовую оплату».

Чуть позже он писал на эту же тему: «В Центральной районной больнице Петровск-Забайкальского района сокращают медработников. Ко мне поступило коллективное обращение от работников ЦРБ, которые 9 апреля получили уведомления о расторжении трудового договора. Всего в приказе главного врача больницы об изменении штатного расписания указано о сокращении 94 ставок. При этом часть из них сокращается до 0,5 ставки, а часть является на сегодняшний день вакантными».

Сакральный вопрос «где деньги, Зин» не мог не привести к тому, куда же финансы уходят. Ответ на него Волков опубликовал в начале июня.

Из приведенной таблицы видно, что год от года финансирование почти всех больниц неуклонно снижается. Рост наблюдается лишь там, где прошла реорганизация, например, в Могоче, куда теперь едут пациенты из Тунгиро-Олекминского района.

А вот совершенно другая картина. Суммы тут, наоборот, растут. Почему? Разгадка может крыться в руководстве этих медучреждений. Кинезитерапией, как известно, занимается талантливый врач и предприниматель, ныне имеющий пост министра здравоохранения края, Сергей Давыдов. А вот филиалом организации, названием связанной с нашим вероятным противником, является некто Марина Бутыльская. При этом с 2011 года Алексей Бутыльский возглавлял Территориальный фонд обязательного медицинского страхования. Тот самый, что выделяет деньги частной медицине.

Нужны кому-то еще какие-то комментарии?

Версия № 2

Забайкальцы давно подметили, что депутатов ЛДПР, связанных с регионом, преследуют неудачи. Хуже всех судьба обошлась с Владимиром Богатовым. В 1999 году его избили в Москве. А в 2002-м, когда он уже сложил полномочия, погиб от картечных выстрелов около своего дома. Василина Кулиева и вовсе лишилась депутатского статуса спустя год после его получения. После того как в «Вечорке» ее назвали «безмандатницей» (опять-таки по меткому наблюдению забайкальцев), в редакцию явился супруг экс-депутата Рафик Кулиев. Повторно жена горячего мужчины получила свой мандат осенью 2016-го вместе с Волковым.

На старте их возможности сильно разнились. Кулиева имела опыт, уверенно сжимала кулак на предвыборном плакате и вызывала симпатии избирателей. Волков же не внушал доверия - молод и субтилен - куда такому интересы защищать. На деле оказалось иначе. Соцсети Волкова пестрят заметками о проделанной работе, отчетами о приеме избирателей и фотографиями из сельских администраций. В комментариях его нередко хвалят. Кулиева же в представлении народа так и осталась «безмандатницей».

Ефим Добрынин. «Вечорка» №26 от 27 июня

Загадка 2. Кто охотится за кореньями?

То, что в Забайкальский край за целебными травами приезжают не только со всех уголков России, но и из-за границы, новостью не назовёшь, но в последние годы объёмы заготовок превратились в промышленные, а территория, где орудуют «травники» - в перекопанные и вытоптанные поля. Куда поставляются травы, кто следит за деятельностью этих заготовщиков и насколько прибыльный бизнес на корнях, СМИ начали рассказывать в июне.

Охотники за кореньями.

Последние пару лет в Забайкалье набирает обороты нелегальная заготовка лекарственных растений. Все чаще можно увидеть, как в теплый период года народ выходит целыми деревнями в лес, копая корни солодки и сапожниковии растопыренной, которую попросту называют «диким пастернаком».

Объявлениями о закупке оных пестрят все заборы. Цена не сказать что сильно привлекательная, но тем не менее даст фору той, которую предлагают за металлолом, до этого являвшийся одним из основных видов дохода на селе.

Ешь траву - будешь здоров

- Вот вы зря одно мясо едите, - говорил мой знакомый китаец. Мы сидели в ресторанчике, на столе перед нами возвышались горкой соевые лепешки, стояли соусники и тарелка с нарезанными свежими огурцами и зеленью. - Мясо «прятать» надо. Берешь лепешку, ее надо намазать соусом, сверху огурец, чуть-чуть мяса и много-много зелени. Так хорошо. Так полезно. Болеть не будешь.

- А что за зелень-то? - уминая за обе щеки получившуюся вкуснятину, вопрошаю я.

- Любая подойдет, - щурясь от удовольствия, говорит китаец.

- Сейчас это салат, а можно молодую редиску (листочки), капуста хороша...

- А одуванчики? Для чего-то же вы их собираете...

- Ооооо, одуванчики - хорошо, одуванчики обязательно есть надо. Всю зелень есть надо - живот болеть не будет, сосуды и суставы... Одно мясо — плохо, нехорошо...

Зайдешь порой в лавку на рынке Забайкальска, а в воздухе разносится сильный сладковатый запах солодки, ни с чем его не перепутаешь. Пахнет так, что аж голова начинает кружиться... А вот сидит китаец, перед ним небольшой столик, на котором он перебирает подсушенные листы одуванчика...

«Аюрведа» — и этим все сказано.

Спрос стабильный, рынок перспективный

Только за прошлый год на заготовке травы жители сел в Забайкальском крае, по неофициальным данным, заработали около 50 миллионов рублей. Это доход первичного звена, то есть тех, кто самостоятельно добывает, а потом продает, либо тех, кого нанимают целенаправленно на сбор. Доход первых за килограмм сырья составляет 180 - 200 рублей за килограмм, вторых - 450 рублей.

Со слов представителя «Даурской заготовительной компании» Владимира Михайловича Каргина, заготовкой занимаются китайско-русские компании, которые нанимают на местах работников для сбора природного сырья. В этом году в эту гонку за травой включились и представители Бурятии. Спрос у наших соседей из Китая и Монголии устойчивый. А есть спрос, значит будет и предложение. Собранное переправляют в Поднебесную через Монголию. И хотя существуют определенные квоты на экспорт, но контрабандой как-то дешевле.

- Растет сапожниковия на старых пашнях, - рассказывает Владимир Михайлович. - У нее четырехлетний цикл. Пригодной для медицины она является на второй и третий год своей жизни, именно тогда ее и надо заготавливать. В Китае она называется «Фан Сэн». Ее используют при различных кожных заболеваниях и даже при лечении лепры. Семена же - пряная приправа. При этом заготовка, как правило, идет на заброшенных пашнях, которые не используются по прямому назначению, но в большинстве случаев являются частной собственностью. И порой хозяевам земель приходится вставать на защиту от копателей, основательно вооружившись. Особенно от пришлых, которых подчас привозят на автобусах приличными группами.

И хотя китайцы самостоятельно выращивают сапожниковию у себя на пашнях, она часто бракуется фармацевтами из-за использования химикатов. А вот наши чистейшие дикоросы для забугорных медиков очень привлекательны.

После того как сырье собрано и отправлено на производство, из него делают мазь, и вот тут цена возрастает кратно, отбиваются все затраты, которые идут на оплату заготовки. Ведь речь идет о госкон-трактах на поставки лекарств в китайскую армию.

«Мы к вам приедем»

На глаза попадается одно из объявлений, мол, купим корни сапожниковии растопыренной. Звоню по указанному телефону. Трубку берет мужчина с заспанным голосом. Услышав, что я по объявлению, оживляется.

- А вы где находитесь? - спра¬шиваю я. - Куда вам привезти-то?

- Да вы, главное, собирайте, мы сами подъедем, - говорит он.

- А цена?

- 180, максимум 200 рублей.

- А солодку принимаете?

-По солодке отдельно надо раз¬говаривать.

Уже через полчаса он перезво¬нил и поинтересовался, знаю ли я вообще как выглядит трава, кото¬рую надо собирать. Чтоб не прои¬зошло ошибки, он сбросил мне фо¬тографии необходимой травы. Дело за малым - собрать и желательно побольше.

«Бездумная заготовка»

По словам эколога Натальи Ва¬лентиновны Коваленок, лекарствен¬ные растения имеют свою силу в су¬хом виде всего год, после они теряют свои лечебные свойства. Касается это всех растений. Солодки, которую выкапывают в огромных количествах, и вовсе хватит пары корешков на семью из нескольких человек.

Проблема в том, что если выкапывать растение с корнями, то можно значительно сократить его ареал произрастания. С этой проблемой уже столкнулся Агинский округ. И то, наверное, лишь потому, что там на это обратили внимание преподаватели. В других районах ситуация, скорее всего, схожа, просто на нее никто не обращает внимания.

В любом случае рынок заготовки дикоросов, сколько бы о нем ни говорили, до сих пор не урегулирован и является тем кладезем, из которого бездумно черпают жадные до наживы дельцы. Что останется после них, мы увидим уже в ближайшем будущем.

Лидия Яковлева. «Вечорка» №26 от 27 июня 2018г.

Загадка 3. Что со «Спортом для всех»?

Этот губернаторский проект придумали и активно начали активно продвигать при Константине Ильковском. Тогда его философия была простой: максимум детей нужно приобщить к спорту и сделать так, чтобы подвижный образ жизни был для них более привычным, чем сидение за компьютерами. После отставки Ильковского новому правительству было не до детских проектов, однако после то ли журналисты вопросами достали, то ли время на детский спорт появилось: год назад глава администрации губернатора Дмитрий Кочергин заявил, что проект, безусловно, будет существовать, но не отдельно, а в программы минспорта. Что случается с программами этого министерства пенсионных перестановок, знают тонны листов бумаги, а о том, что с проектом происходит сегодня, говорится в интервью нынешнего руководителя «Спорта для всех» Олега Постыки.

Олег Постыка: «Спорт интересен мне с организационной стороны»

Зачастую для того, чтобы побудить массы людей * к действию, достаточно энергии одного активного человека, который «зажигает» всех вокруг своим стремлением если и не изменить мир в корне, то хотя бы сделать лучше какую-то его грань. Так и наш земляк - руководитель губернаторского проекта «Спорт для всех» Олег Постыка, начав когда-то с возведения одной спортивной площадки и проведения первых спортивных соревнований, привил любовь к дворовым видам спорта огромному количеству ребят даже из отдаленной забайкальской глубинки. Завтра - 28 июня - Олег Викторович отметит свой 50-летний юбилей. В связи со столь значимой датой мы решили рассказать об этом человеке, давшем многим забайкальским мальчишкам возможность ступить на путь здорового образа жизни и больших спортивных достижений.

От дворового футбола к регби

Олег Постыка с раннего детства увлекается спортом — играл в футбол, участвовал в состязаниях. Но в то время он и не думал, что когда-то станет организатором и идейным вдохновителем множества проектов по самым разным видам спорта. Судьбоносное событие произошло в начале 2000-х годов. Вернувшись из годовой командировки в Москву, Олег Викторович обнаружил, что спортивную площадку возле его дома на берегу озера Кенон, на которой он когда-то гонял с ребятами мяч, разрушили.

- Тогда я нанял грейдер, чтобы расчистить захламленную территорию. Вокруг меня собрались инициативные люди, вместе с которыми мы восстановили спортплощадку, и она стала одной из лучших в городе, - поделился воспоминаниями Олег Постыка. - После этого мы зарегистрировали первую общественную организацию - Фонд развития спорта. Тогда никто из нас еще не понимал, что делать дальше - в России только-только" начали зарождаться первые НКО. Решили провести турнир по футболу среди дворовых команд.

После турнира оформилась и цель работы общественной организации - спорт должен быть доступен для всех, даже для детей из самых маленьких и отдаленных сел Забайкалья. Знакомство с единомышленником - депутатом Законодательного Собрания Забайкальского края Анатолием Романовым открыло новые пути для достижения данной цели - зародился проект «Спортивный двор», в рамках которого сначала в Чите, а затем и в районах края проводились турниры по футболу, дартсу, лапте, хоккею на валенках, настольно¬му теннису.

Вскоре Олега Викторовича стали посещать мысли о под¬держке и развитии в крае про¬фессионального спорта, а имен¬но регби.

- После того, как наш проект победил в номинации «Твоя гражданская позиция» на первом Гражданском форуме Забай¬кальского края, на нас обратил внимание губернатор региона Равиль Гениатулин. Он пригласил меня к себе, поинтересовался, чем бы я еще хотел заниматься. Я рассказал, что меня увлек такой вид спорта, как регби, - сказал Олег Постыка. - Через три месяца после этой встречи Равиль Фаритович пригласил меня к себе вновь, чтобы обсудить дальнейшие праны. Вско¬ре в Чите появился клуб регби. Чтобы набрать команду, спортсменов с необходимыми физи-ческими данными, приходилось искать ребят практически на улицах города. Несколько человек мы пригласили из Красноярска. При поддержке комитета образования администрации Читы мы создали секции регби в школах краевого центра. За два года своего существования читинская команда по регби стала чемпионом России среди команд высших учебных заведений и завоевала право играть в суперлиге.

Однако из-за финансовых трудностей команда по регби распалась. Но ее спортсмены Юрий Яковлев и Александр Сетов не дали делу Олега Постыки пропасть - они возродили ко¬манду и создали региональную федерацию регби. Еще один за¬байкальский спортсмен возглав¬ляет федерацию регби в другом регионе, другой тренирует жен¬скую команду по регби в Крас¬ноярске. Забайкалец Александр Бородин играет в профессио¬нальной команде по регби. Так что Олег Постыка по праву за-служил звание основателя феде¬рации регби в Забайкалье.

«Никогда не приходил с протянутой рукой»

Как и регби когда-то, в какой-то момент нашего героя увлек мини- футбол.

- Не просто было привить за¬байкальцам интерес к этой игре. Даже для того, чтобы научить играть специальным малень¬ким мячом, пришлось приложить усилия. Однако вскоре в крае по¬явился мини-футбольный клуб «Динамо-ЧитГУ». Мы проводили турниры по мини-футболу. Наши ребята выиграли первенство Се¬вера в Якутии, занимали призо¬вые места на соревнованиях Си¬бири и Дальнего Востока. Один из спортсменов клуба Сергей Во¬лошин сейчас играет в мини-футбольном клубе «Спартак» в Мо-скве, - рассказал Олег Викторо¬вич. - Спорт интересен мне с ор-ганизационной стороны и с точки зрения менеджмента. Именно от процесса организации, продви¬жения я получаю кайф вот уже на протяжении 20 лет своей обще¬ственной деятельности.

Вот что Олег Постыка никогда не оставлял без внимания, так это дворовые виды спорта. Од¬нако был период, когда по при¬чине прокатившегося по России байкальский спортсмен возглав¬ляет федерацию регби в другом регионе, другой тренирует жен¬скую команду по регби в Крас¬ноярске. Забайкалец Александр Бородин играет в профессиональной команде по регби. Так что Олег Постыка по праву за¬служил звание основателя феде-рации регби в Забайкалье.

«Никогда не приходил с протянутой рукой»

Как и регби когда-то, в какой-то момент нашего героя увлек мини- футбол.

- Не просто было привить за¬байкальцам интерес к этой игре. Даже для того, чтобы научить играть специальным малень¬ким мячом, пришлось приложить усилия. Однако вскоре в крае по¬явился мини-футбольный клуб «Динамо-ЧитГУ». Мы проводили турниры по мини-футболу. Наши ребята выиграли первенство Се¬вера в Якутии, занимали призо¬вые места на соревнованиях Си¬бири и Дальнего Востока. Один из спортсменов клуба Сергей Во¬лошин сейчас играет в мини-фут- больном клубе «Спартак» в Мо¬скве, - рассказал Олег Викторо¬вич. — Спорт интересен мне с ор-ганизационной стороны и с точки зрения менеджмента. Именно от процесса организации, продвижения я получаю кайф вот уже на протяжении 20 лет своей обще¬ственной деятельности.

Вот что Олег Постыка никогда не оставлял без внимания, так это дворовые виды спорта. Од¬нако был период, когда по при¬чине прокатившегося по России в его реализации не задейство¬ван административный ресурс. За эти 20 лет я возглавлял семь организаций по разным видам спорта, и ни в одной из них не было штатного расписания. У нас нет ни кабинетов, ни рабочих сто¬лов. Есть только огромное жела¬ние творить, показывать людям красоту спорта, - сказал Олег Постыка.

Пока в глазах горит огонь

Что касается планов, то они у юбиляра грандиозные. В Забай¬калье спортивное дерево, поса¬женное нашим героем, уже имеет раскидистую крону. Продолжают¬ся турниры дворовых команд по футболу и хоккею на валенках. Активно действует клуб игроков в лапту «Черные волки», который создали единомышленники на¬шего собеседника.

Реализуются проекты «Бэби спорт» и «Волна тотального футбола». В ближай¬шее время Олег Постыка наме¬рен взяться за развитие старой русской игры - городки. «В Чите существует всего одна площадка для игры в городки, на которой с ребятами занимаются два масте¬ра спорта Советского Союза, но и она пребывает в плачевном со¬стоянии. В Забайкалье всего по¬рядка 7-8 таких площадок. Нужно возрождать этот вид спорта», - считает Олег Постыка.

В честь своего юбилея он меч¬тает ближе к осени провести ре¬троматч по футболу, заказав по этому случаю для спортсменов форму 1940-х годов, мяч, а также создать неповторимую атмосфе¬ру той исторической эпохи.

- Давняя моя мечта заключается в том, чтобы в крае появились уличные инструкторы, - добавил Олег Викторович. - Я даже отправлял наших активистов в другие города, чтобы они переняли этот опыт. Такая практика широко распространена в Улан-Удэ, где насчитывается свыше ста уличных инструкторов. Они проводят соревнования во дворах, тренируют ребят на дворовых площадках. Для этой работы вовсе не обязательно иметь педагогическое образование. У нас же в каждом дворе есть такой массовик-затейник, если его поддержать методически и финансово, познакомить с другими активистами, то результаты будут гораздо лучше.

Олег Постыка стремится к тому, чтобы забайкальские спортивные проекты вышли на российский уровень. Уже имеются договорен¬ности с Республикой Бурятией и Иркутской областью по проведению совместных соревнований. Он убежден, что все возможно, пока в глазах горит огонь, способный побудить к действию окружающих. Как на футбольном поле важна сила команды, так командный дух играет огромную роль в общественной деятельности, поэтому Олег Постыка искренне благодарен тем людям, которые идут с ним нога в ногу, помогая воплощать в жизнь самые смелые идеи.

Юлия Болтаевская. «Забайкальский рабочий №119 от 27 июня 2018

Загадка 4. Интервью, которое не вышло

«- Да ведь вам никто не разрешит обо мне написать!

- Как это? - удивилась я.

- В декабре 41-го я дала подписку о неразглашении. Нам вообще рекомендовали навсегда забыть, что с нами было и будет. И о боевых наградах, если доживём мы до них, не распространяться. К концу войны никого из родных у меня в живых не оставалось. Так что рассказывать-то особенно было нечего и некому».

«Дело в том, что всех нас - и юных, и старых, тихо - незаметно приучили к киношному стереотипу войны. Все мы знаем, как идти в атаку, лежать в снежном окопе, как держаться на допросе и плевать в лицо врагу... Но мы не задумываемся о том, что война была куда страшнее и многообразнее, чем нам хотелось бы даже думать об этом. До сих пор ведь множество документов в государственном и военном архиве хранится под грифом «секретно», и будут ли они вообще открыты - большой вопрос».

Интервью, которое так и не вышло. Чтобы бороться с врагом, они лишили себя права на материнство.

Когда мне передали просьбу наших читателей подробнее рассказать об участнице войны, о которой я вскользь упомянула на встрече в клубе друзей газеты «ЧО», мне пришлось вспомнить и заново пережить многое...

Взять интервью у ветерана Великой Отечественной мне поручил в своё время в молодёжной редакции Читинского радио Владимир Иванович Торба, главный редактор. Я нашла такого ветерана. Это было в начале 80-х, когда моей несостоявшейся героине было лет 60 с небольшим. Но мне-то она казалась уже глубоко пожилым человеком. На её парадном пиджаке было всего несколько наград, но она так бережно показывала мне их, что было видно: для неё это - больше, чем просто награды.

Она жила в очень маленькой квартирке, мне даже странно было тогда: что ж, герой войны только такой клетушки и достоин? Но в то время не было государственной программы о предоставлении жилья участникам Великой Отечественной, не было пенсий, которые позволяют ещё живым сегодня ветеранам хотя бы не чувствовать себя забытыми и заброшенными.

Хозяйка посадила меня пить чай. На столе стояли чайник, хлебница с кусочками батона и сахарница. Она, смущаясь, извинилась передо мной за скудное угощение - мол, до пенсии несколько дней осталось, извините... Всё это действовало угнетающе.

Но вот в кружках задымился горячий чай, и я, наконец, попросила хозяйку рассказать о своей военной профессии, об участии в Великой Отечественной. Она надолго замолчала, задумчиво глядя перед собой. Потом вскинула голову и, усмехнувшись, сказала:

- Да ведь вам никто не разрешит обо мне написать!

- Как это? - удивилась я.

- В декабре 41-го я дала подписку о неразглашении. Нам вообще рекомендовали навсегда забыть, что с нами было и будет. И о боевых наградах, если доживём мы до них, не распространяться. К концу войны никого из родных у меня в живых не оставалось. Так что рассказывать-то особенно было нечего и некому.

Летом 41-го набрали группу девушек 17-19 лет, хорошо знающих немецкий язык. С каждой была проведена огромная работа - с ними беседовали разные люди, обо всём на свете.

- Нас никто ни к чему не принуждал, не заставлял, нас изучали. Моя мама была этнической немкой. Дома у нас зачастую разговаривали на немецком, бабушка хотела, чтобы внуки не забывали язык своей исторической родины. При всём при этом мама была убеждённой коммунисткой. Мой старший брат пошёл на войну добровольцем в первые же дни, погиб, как я потом узнала, в самом конце войны, на территории Германии. Мама работала в тыловом госпитале, умерла уже после того, как ушли на фронт, тихо угасла...

С первых же дней войны моя собеседница начала осаждать райком комсомола и военкомат заявлениями с просьбой отправить её на передовую.

- И вот меня пригласили в военкомат. И я вошла в группу девушек, отобранных на предварительном собеседовании. И однажды мой куратор завёл разговор о том, что для участниц нашей группы есть задание, которое требует полной самоотдачи, огромной силы воли и самоотречения.

Все девушки захотели получить это задание. Всем подробно объяснили, что для этого следует согласиться на операцию по полному удалению детородных органов. Операция необратима, детей никогда больше не будет. На вопрос, для чего это нужно, пояснили, что работа предполагается в тылу врага. Возможно всякое. Вполне возможно, что придётся вступать в интимные отношения с кем-то из немцев, возможна крайне нежелательная беременность. А любую, даже самую патриотично настроенную женщину проще простого сломить страхом за судьбу своего малыша... Дальше всё понятно.

- Нам сказали всё обдумать в течение суток. Естественно, никто из нас эти сутки не спал, все думали. В итоге остались все.

Пребывание в больнице прошло как-то незаметно. На третий день после операции в палату стали приходить кто-нибудь из наших «опекунов», и девушки занимались разговорным немецким языком, причём даже между собой не разрешали общаться на русском.

Потом была разработана легенда, для каждой девушки - строго индивидуальная, и запрещено было рассказывать друг другу о своей прошлой жизни, называть свои настоящие имена и фамилии.

- Не берусь рассказывать вам, чем довелось мне заниматься в глубоком немецком тылу. Всё было очень страшно, хотя, вроде бы, внешне совсем обыденно. Это была не та война, которую вам сейчас показывают в кино – никаких взрывов, атак, но каждый день - хождение по краешку пропасти, каждый день - риск для жизни, невероятное нервное напряжение...

Её разоблачили за несколько дней до Победы. Осталась жива только потому, что накануне назначенной казни в Германию пришли наши.

- Но я была в таком состоянии, что меня отправили в военный госпиталь, как потом говорил мне военврач, «просто для очистки совести». Я пробыла там полгода, перенесла несколько тяжёлых операций, и только после 1946-го года была выписана со второй группой инвалидности...

Она сидела, курила, глядя куда-то далеко-далеко внутрь себя, и я боялась нарушить эту мучительную тишину. А потом ей стало плохо. Она побледнела, на лбу выступил пот. Я засуетилась:

- Вызвать скорую?

- Нет, - покачала хозяйка головой.

- Я привыкла. Но на ремонт в больницу всё же нужно будет ехать.

Помолчав, добавила:

- Приходите ко мне попозже. В гости. Писать обо мне вам не разрешат, я знаю. Просто в гости приходите. У меня тут тетрадочка, вроде бы как дневничок. Записываю свои воспоминания, какие-то моменты памятные. Подождите, закончу - вам отдам.

Мы распрощались.

А на другой день я прибежала к Владимиру Ивановичу Торбе, захлебываясь, рассказала о своей знакомой. Внимательно выслушав меня, Торба сказал, как отрезал:

- Лена, такой материал не пойдёт в эфир!

- Почему?! - изумилась я.

И он выдохнул:

- Нам никто не разрешит писать о такой войне!..

Я не раз пыталась увидеться со своей несостоявшейся героиней, но она долго была в больнице, а потом одна из её соседок сообщила: умерла уже второй месяц как. И живёт с тех пор во мне огромное чувство вины: не смогла отстоять человека, не смогла рассказать о той, что отдала своей Родине всё, что только может отдать женщина. Знаю только, что после войны она окончила педагогический институт и проработала в школе более 20 лет.

Почему я так долго и мучительно размышляла об этой истории, колебалась, писать мне об этом или нет? Дело в том, что всех нас - и юных, и старых, тихо - незаметно приучили к киношному стереотипу войны. Все мы знаем, как идти в атаку, лежать в снежном окопе, как держаться на допросе и плевать в лицо врагу... Но мы не задумываемся о том, что война была куда страшнее и многообразнее, чем нам хотелось бы даже думать об этом. До сих пор ведь множество документов в государственном и военном архиве хранится под грифом «секретно», и будут ли они вообще открыты - большой вопрос.

Даже я, рождённая после войны, прекрасно помню, как по улицам наших городов и сёл передвигалось великое множество инвалидов без ног - на самодельных самокатах на подшипниках, было немало ампутантов без рук, без ног - их тоже на самодельных колясках возили дети и куда-то исчезать.

Нам, увлечённым строительством «светлого будущего», было, конечно, не до этого: кто-то ехал покорять целину, кто-то вкалывал на очередной всесоюзной комсомольской стройке, стоял на ударной вахте в честь бог знает какого по счёту съезда ВЛКСМ или КПСС... А в это время инвалидов войны - безногих и безруких - потихоньку свозили в закрытые дома инвалидов, мало чем отличавшиеся от лагерей: кому-то «наверху» пришла в голову светлая идея о том, что такое количество калек на наших улицах позорит нашу страну, говорит о наших непомерных потерях в минувших сражениях...

У кого из военных калек были крепкие семьи, хороший уход - тех не трогали, давали возможность жить дома. Но одиноких и обездоленных собирали... Мы теперь уже никогда не узнаем, как они там доживали свои не самые радостные дни жизни.

Победа досталась нашей стране не только огромным числом убитых и искалеченных солдат и мирных жителей, не только разрушенными городами и сёлами, заводами и фабриками, а изломанными судьбами, похороненными мечтами, уничтоженными семьями. И многого, очень многого мы ещё не знаем - не ведаем о днях минувших.

Поэтому моя несостоявшаяся героиня - среди тех, кого я поминаю 9 мая в первую очередь, кого я не забуду до конца своих дней, хотя сегодня не помню ни имени её, ни фамилии. Хочу, чтобы об этом знали и помнили молодые. Хочу, чтобы никогда не повторилась война, вынуждающая людей забывать своё человеческое предназначение и естество.

Елена Стефанович.«Читинское обозрение»№26 от 27 июня 2018

Загадка 5. Как власть продавит увеличение пенсионного возраста?

Ей богу, смотреть на этот квест возглавляемого Дмитрием Медведевым правительства было бы весело до хохота, если бы на кону не стоял вопрос о том, что сотни тысяч россиян, пахавших всю жизнь на заводах, в шахтах под землёй, миллионы часов отстоявших у школьной доски или просто всю жизнь проработавших сторожами и имеющих без того очень слабую надежду на обеспеченный отдых на пенсии, решением тех, кто лично чистил картошку только в далёкой юности, отбрасывались от этой пенсии на годы.

Решение о том, что возраст выхода на отдых у женщин поднимут с 55 до 63 лет, а у мужчин с 60 до 63 нельзя было принимать до выборов президента – власти нужен был безоговорочный рейтинг Путина. Сразу после выборов принимать тоже было нельзя, хотя, наверное, очень хотелось. Вытерпели 2,5 месяца.

Лакмусовой бумажкой здесь станет реакция регионов. Посмотрите на то, кто из региональных властей: губернаторов, его заместителей, депутатов заксобания и гордумы осмелится сказать, что эта антинародная реформа идёт против всех гарантий государства на заслуженный человеком отдых. Посмотрите для того, чтобы понимать, за кого вы голосовали и помнить, за кого будете голосовать. Слишком много стало во власти терпеливых самозванцев. Много для того, чтобы позволить себе промолчать и в очередной раз пустить их к той кормушке, от которой они уходить не хотят.

Пенсию - за горы?

Идея правительства повысить россиянам пенсионный возраст сейчас на слуху. Каждый относится к нему по-разному. Пока не вникая в причины, подвигнувшие государство к этой затее, приведу мнение людей. А после порассуждаем.

Молодёжь улыбается и чаще всего говорит: «Пока мы до тех ; пор доживём, её вообще отменят». Поколение предпенсионного возраста в панике считает дни и месяцы: если даже кто-то из них планирует продолжить работу, на «халявный» доход в виде пенсии рассчитывали, ведь что-то подкопить можно и позволить себе поездку к детям-внукам или побаловать их подарками.

Я вспоминаю отца. Он родился в 1927 году и в 14 лет попал в шахту - долбить уголь. Потом начал работать чабаном. Техники тогда не было, сено метали вручную. Пастьба на морозе или жаре, стрижка, чистка катонов - всё это вне зависимости от погоды. Мороз, жара, дождь или ветер скидок не делали. Отпусков тоже не видел, он в это время готовил в лесу дрова. Пенсии ждал. Доработал до 60-ти с трудом, потому что сильно болела и распухала рука. Что такое бюллетень, отец так и не узнал, но потом мучился с гипертонией и катарактой - забайкальское солнце «аукнулось». Это к тому, как мужчине, механизатору, чабану или токарю, доработать до 65. Кто-то и сможет по причине хорошего физического здоровья, а большинство?

На селе станет ещё труднее

Леонид Иванович Бянкин, заведующий Илимским отделением ООО «Олекан»:

- Как и большинство людей, отношусь к рассматриваемому предложению отрицательно, особенно тяжело придётся тем, кто на земле работает. Тут зонтиком не прикроешься и на мороз не сошлёшься, да и дома у всех хозяйство, а это тоже здоровья требует. У нас в Илиме чабаны и механизаторы в основном преклонного возраста. Можно сказать, дни до пенсии считают. Теперь, если повысят пенсионный возраст, многие по состоянию здоровья могут просто бросить работу. Да и вообще на селе это ещё больше усугубит ситуацию, многие семьи живут в расчёте на пенсию, держать приличное хозяйство тоже здоровье нужно.

Нужна скидка на забайкальский климат

Марина Николаевна Нарышкина, педагог, село Олинск Нерчинском района:

- Конечно, против. Как учитель, скажу, что в селе в основном учителя уходят на отдых в 55 лет. Перед этим многие получают досрочную льготную пенсию за 25 отработанных лет, но всё равно для большинства 55 –это предел. Если говорить о нашем Забайкальском крае, то тут такие климатические условия с перепадами давления и температур, что организм быстрее изнашивается.

Разделить доярок и кастелянш

Светлана Николаевна Путинце-ва, педагог, село Илим Нерчинско-го района:

- Нам, педагогам, повезло, что есть льготная пенсия (поговаривают, что и до неё доберутся), а вот как быть тем, кто всю жизнь в сельском хозяйстве работает? Моя одноклассница Валя Абрамова, одна из передовых доярок Забайкальского края, пошла на ферму сразу после школы и считала годочки до пенсии. А теперь? Разве труд доярки сравнишь с трудом кастелянши, выдающей бельё в общежитии? И в то же время в селе много мужчин, которые последний раз работали больше 20 лет назад и после развала колхоза занимались только тем, что пили да дни до пенсии считали. Вот им бы не мешало потрудиться.

Подумайте о матерях

Наталья Батиенко, оператор, город Нерчинск:

- Отношусь крайне отрицательно, особенно к пл?