Интервью экс-игрока «Локомотива» Дуймовича: про договорные матчи, «Реал» и РПЛ

Экс-полузащитник сборной Хорватии Томислав Дуймович оставил большой след в истории РПЛ. Полузащитник поиграл за «Амкар», «Мордовию», «Динамо» и «Локомотив». В интервью Eurosport хорват вспомнил истории про Миодрага Божовича и Славена Билича, а еще ностальгировал по играм против «Реала», Жозе Моуринью, Кака и Серхио Рамоса.

В России футболистам с Балкан всегда рады. Их имена на слуху, каждый по-своему гениален. И самое главное: они легко адаптируются к российским реалиям. Например, Томислав Дуймович — прилетел в Москву как к себе домой.

Он поиграл за два московских клуба — «Локомотив» и «Динамо». Его помнят за неуемность и футбольную злость. Сейчас он агент: воспитывает, пробивает и тащит новое поколение югославских игроков.

В интервью Анару Ибрагимову для Eurosport Томислав Дуймович рассказал:

• как транзитом через Израиль и Швейцарию попал в Пермь;
• почему футбол Миодрага Божовича — сексуальный;
• из-за чего поругался с Юрием Семиным;
• чем его поразили Серхио Рамос, Карлес Пуйоль и Антонио Кассано;
• почему перестал вести Филипа Уремовича из «Рубина».

АГЕНТСКИЕ ИГРЫ

— Помнишь, как ты переходил в «Амкар»?

— Я играл в хорватской «Меджимурье». Позвонил один молодой неопытный агент: «Поедешь в Израиль подписывать контракт. Тебя смотрел тренер. Я купил билет, ты летишь». Я даже не знал ничего. Думал, что хотя бы этот агент с моей новой командой на связи. В итоге я один поехал в Израиль. Прилетел в 5 утра, пять-шесть часов поспал. В 12 ко мне пришли: «Поешь, и пойдем на игру». Я сыграл 60 минут. Это, оказалось, был просмотр. Неделю я там пробыл. Уже злой: так хотел домой. Мне говорят, что вот-вот дадут контракт. История, конечно, была сказкой.

— А что за клуб?

— «Маккаби» из Назарета. Я даже не знаю, где он сейчас. В первый день играли с другим «Маккаби». Через семь дней я улетел домой. Мне обещали скинуть контракт через факс. В итоге ничего не получилось. Позвонил другой агент: «Я знаю, что ты был в Израиле. Поехали в швейцарский «Санкт-Галлен». А я не хотел, мне уже врали агенты, я и так потерял неделю. По телефону сказали, что в Швейцарии точно будет недельный просмотр. Там на самом деле кайф! Все красиво! Я как всегда много бегал, оставил хорошее впечатление. Клуб предложил мне контракт. В этот момент агент Душан Джурич через каких-то людей предложил попробовать себя в России. А я — дурачок — не знаю, почему не подписал со швейцарцами контракт. В Хорватии играл бесплатно — за 10-15 тысяч рублей в месяц. Попросил у «Санкт-Галлена» неделю на подумать.

— А дальше?

— Полетел в Дубай. Там меня ждали «Томь» и Петраков. Душан опаздывал на пару дней. Томск обиделся из-за его опоздания и не подписал меня. Я сидел в гостинице Дубая три-четыре дня и полетел в Турцию на сборы «Амкара». В этот отрезок отдыха у меня не было, я очень хотел домой. Вышел на игру «Амкара» и сказал сам себе: «Всех буду обыгрывать. Никому не отдам пас. Буду кайфовать!» А получилось вообще шикарно! «Амкар» проигрывал 0:1, я вышел во втором тайме, дважды ассистировал. Мы победили. Из Турции я полетел в Москву подписывать контракт. После — на сборы в Испанию.

— Помнишь свое лицо, когда приехал в Пермь?

— Это был февраль. Холодно. Так смотрел вокруг, все смеялись в автобусе. Ребята говорили: «Он испугался».

— Когда ты зажигал в «Амкаре», тебя хотел «Селтик». Это правда?

— В 2008 году у меня заканчивался контракт в Перми. Один хорватский агент позвонил мне. Даже не знаю, близко ли было с шотландцами или нет. До этого еще поступило предложение «Локомотива». Я напрямую общался несколько раз со спортивным директором «Селтика». Он что-то тянул. Может, был не уверен во мне: «Подожди-подожди». Пока я ждал, уже подписал с «Локо» контракт.

— Что говорил спортивный директор?

— Где он видит меня, объяснял, как дела у команды. Он рассказывал, как меня смотрели. Я не был готов к Шотландии. А если бы «Селтик» и хотел, купил бы билет и сказал мне: «Прилетай подписывать контракт». Сейчас понимаю, что это был просто интерес. Не более. Но мне все равно приятно.

— Где тебя видел тренер?

— Бокс-ту-бокс. Как Джеррард. Я любил пасовать, забивать, открываться, бегать, переигрывать соперников.

— Дик Адвокат хотел тебя в «Зенит», но его опередил «Локомотив».

— Жалко! Питер — красивый город.

ИЗ КОСМОСА — В САРАНСК

— В «Локомотиве» тебе нравился коллектив. А что не нравилось?

— Я уважал и сейчас уважаю Юрия Палыча, но мы не до конца нашли с ним общий язык. Я не чувствовал себя твердой основой в команде. Всегда, когда были поражения, тяжелые моменты, я чувствовал, как будто вина на мне. Я иностранец, хотел больше дать команде и старался. Иногда получалось, иногда нет. Я никогда не хотел уходить из «Локомотива». Но вот так получилось.

— Ты конфликтовал когда-нибудь с Семиным?

— «Сибирь» еще была в Премьер-лиге. Конец игры в Новосибирске. Мы выигрывали 2:0. Гилерме — мой друг, но он пропустил гол с 40 метров. В итоге 2:2. В раздевалке Юрий Семин со мной ругался, будто я не встретил игрока. Этот футболист зашел на нашу половину поля и пробил. Я стоял в 30 метрах от ворот, встречал его в этом районе. Не пойду же я встречать его за 40 метров?! Я был злой. Еще это давление, что команда Семина должна брать чемпионство. В раздевалке немножко поругались.

— Потом ты ушел в «Динамо».

— Да, Божович знал меня по «Амкару», мы дружили. Было предложение от «Динамо». Смородская только пришла в «Локо»: «Мы готовы тебя продать». Она смотрела все через финансы. Тогда говорили, что в «Локомотиве» большие расходы. Смородская хотела что-то получить, кого-то продать. У меня была зарплата ниже среднего. Я все взвесил. Потом подумал: «Почему бы и нет?» И ушел в «Динамо».

— В «Динамо» футбол Божовича называли сексуальным. Почему?

— Потому что он сравнивал это с сексом. Миодраг говорил: «Я раньше мог днями и часами заниматься сексом. А сейчас не могу». Если переводить это сравнение на футбол, то раньше он тоже играл в футбол, сейчас не может. А если про нас? Надо каждый день доказывать состоятельность и биться за команду. Вот год назад я играл очень круто. Но кому это нужно и важно? Никто уже и не помнит. Нужно сейчас доказывать в каждом матче. Божович так шутил, чтобы мы расслабились.

— У тебя была футбольная мечта?

— Играть за сборную Хорватию. Она исполнилась. Даже в «Амкаре» я говорил, чтобы не обижались на меня из-за ухода. Три года там поиграл, «Амкар» дал мне толчок, но я хотел еще большего скачка. Через Пермь было сложно добраться до сборной. Я два года поиграл в сборной Хорватии, попал на Евро-2012. И, конечно, Испания. Я отыграл полгода в «Сарагосе». Мы обыгрывали и «Атлетико», и «Валенсию». В нас никто не верил, но мы победили их и остались в Ла Лиге. Еще была мечта играть на «Бернабеу». Моя вторая игра в Испании была против «Реала» — Икер Касильяс, Хаби Алонсо, Пепе, Месут Озил, Криштиану Роналду, Кака, Карим Бензема, Жозе Моуриньо.

— Что такое играть на «Бернабеу»?

— Чем больше народу смотрит, чем важнее игра, тем круче у меня получалось играть. Я сам себе говорил: «Ты всегда хотел играть на стадионе, где 40-50 тысяч болельщиков. Получай!» Я всегда об этом мечтал. На «Бернабеу» я получил вдохновение. Не всегда я играл очень круто, но скованности не было.

— Против кого ты играл персонально в том матче?

— Я держал Кака. Он всегда бежал со второго плана в штрафную. Но в «Реале» все меняют позицию. Озил был рядом, Хаби Алонсо глубоко опускался и забирал мяч. К 15-й минуте мы забили, все радовались. Я говорю ребятам: «Не радуйтесь. Обратно!» Было чувство, что нас додавят. «Реал» играл на 30-40 процентов. В итоге 3:1 в пользу Мадрида. Отыграв шесть лет в России, я думал, что эталон и вершина футбола у вас. А потом переехал в Испанию, и там совсем другой мир. Если честно, жалко, что не получилось остаться еще на год. Испанцы говорили, чтобы я ждал, а я не рискнул просто сидеть и ждать. Был вариант с «Мордовией». И я уехал в Саранск после Испании. Кстати, был еще Евро в тот год. Все были удивлены таким трансфером.

— У кого в «Реале» была нереальная техника?

— Да у всех. Это другой мир. Просто смотришь, как капитан Серхио Рамос общается с другими: «Ребята, вамос-вамос! Поднимаем темпо!» Чувствуется, что они играют очень просто. Самое сложное в футболе — играть просто. Это двигаться, пасовать, забегать в нужное время в нужную зону. Это не Роналдиньо, который делал трюки, обыгрывал четверых. Такого в «Реале» не было.

— А с «Барсой» ты играл?

— С ней не играл. Тренер меня не выпустил. Смотрел матч со скамейки. Меня поразил Карлес Пуйоль. Все знают, какой он боец, капитан и лидер. Он столкнулся головой с нашим игроком, рассек бровь, шла кровь. Да, есть такое, испанцы — актеры. Они могут долго лежать. Пуйоля подвели к нашей скамейке на бровку. Врачи его там заштопали, чтобы рана закрылась. Еще его хотели обмотать. Он кричал: «Все-все! Давай! Я хочу играть!» Ему ничего не нужно было.

— В России были такие фанаты футбола?

— Не могу сказать, чтобы прямо такие. Были бойцы, качественные игроки, да. Я когда приехал в Россию, тогда в «Спартаке» играл Титов. Он был как кумир. Мне нравился спартаковский футбол: много пасовали, много двигались. Поэтому бразильцы всегда вписывались в такие команды.

— Что у тебя произошло в «Мордовии» с главным тренером Щербаченко?

— Мы не поняли друг друга. Как с Семиным? Нет, там другая история. Я с ним только в конце чуть поругался. Семин был тренером сборной России, киевского и московского «Динамо», «Локомотива». Пожалуй, у Щербаченко такой истории не было. Я не скажу, что он нехороший тренер. К Юрию Палычу до сих пор есть уважение. Просто в конце в какой-то момент я был виноват. Не чувствовал доверие. Но в плане человеческих отношений: мы и смеялись, и обнимались. В игре каждый хочет выиграть. Но не пошло.

— А что с Щербаченко?

— Он вышел с «Мордовией» в Премьер-лигу. У него был другой взгляд на футбол. Он тоже хотел играть в спартаковский футбол: короткие передачи, касания. А я на поле раздавал длинные пасы вперед, менял сторону атак кроссами. Короче, результаты у команды не пошли.

— Он винил тебя?

— После какой-то игры Щербаченко сказал, что я виновен и будто сдал игру. И меня это задело. Я бы никогда этого не сделал и не занимался этим. На тренировке я сказал, что если так, то не хочу работать. Какой смысл тренироваться, если он позволил такое сказать и подумать, что я такой человек. Меня это очень обидело. Я всегда сдерживаю слово. И никогда бы не сделал так по отношению к команде и ребятам. Меня это очень задело. Тогда еще у меня родился первый ребенок. Жена была не со мной. Я был один, не было настроения после Испании и Евро. Приехал в «Мордовию», которой совсем было нелегко и по результатам, и по игре. Инфраструктура первой лиги, организация первой лиги. Слабо. У меня немножко была депрессия.

— Тебе когда-нибудь предлагали сдать игру?

— Никогда! Никогда! Ни в Хорватии, ни в России. Я тебе клянусь. А как играть в футбол? Просто стоять? Я даже не понимаю, как в современном футболе со всеми камерами можно сдать матч. Что нужно делать?!

«КАССАНО — ЭТО ВАУ»

— Что помнишь с Евро-2012?

— Меня поразил Антонио Кассано. У нас в сборной были и Лука Модрич, и Нико Кранчар, и Ведран Чорлука. Тогда Кассано был сверх этих футболистов. Он более одаренный, талантливый. Все после игры сказали про него: «Вау! Что это было?» А это был Антонио Кассано. Маленький такой он. У него были тогда операции, травмы, но Антонио был хорош.

— Там еще был Марио Балотелли.

— В матче против Италии с Балотелли классно сыграл Гордон Шильденфельд. Я тогда общался с помощником Силкина (экс-тренер «Динамо» — Eurosport) Романом Пилипчуком. Он спрашивал про него, я сказал только все самое хорошее. И они его купили. Но в «Динамо» у него не пошло. Почему не пошло? Нужно попасть в хороший коллектив и атмосферу, чтобы были результаты.

— Чем зацепил Билич?

— Думаю, сейчас это совсем другой тренер. Раньше он работал только с молодежной и основной сборными. А после этого Славен был в «Локомотиве», «Вест Хэме», «Вест Броме», Китае. Билич тактически хорошо разбирает игру, хорошая подготовка к матчам, мотиватор. Перед каждой игрой Славен делал клипы с различными цитатами из фильмов. Например, «Храброе сердце» Мела Гибсона: «Я буду биться за эту страну!» Еще Билич собирал и включал нам мнения, что думал и говорил про нашу сборную народ. Это такая мотивация, чтобы заряженными выйти на поле. Он добрый. Мы тогда плотно общались. Славен хотел узнать все про «Локомотив». Я общался с ним и с каждым его ассистентом, рассказывал все самое положительное.

— Мне рассказывали, что якобы Билич в сборной включал фашистскую музыку. Это правда?

— Нет, нет. В автобусе мы слушали нашу хорватскую музыку, фанатские песни.

— Фанаты «Динамо» приезжали к вам на базу?

— Говорили, что они холостыми стреляли из леса. Но никого не вывозили. Фанаты просто были в лесу, кричали. На базу зайти не могли. Никто не дрался. Но они были недовольны. Результата не было. Ушел Божович.

— Ты же в молодости был бэд боем.

— Я люблю футбол и знаю околофутбол. В молодости на какую трибуну мог попасть, то попадал. «Динамо» круто играло в то время. У нас же еще история с сербами: мы разошлись после югославской войны. После 1995 года «Динамо» обыгрывало «Партизан» 5:0. Были эмоциональные игры. Мне было без разницы, на какой трибуне я находился. Как будто все трибуны были для непростых болельщиков. Я, естественно, был с ярыми фанатами.

— Ты участвовал в массовых драках?

— Нет, не участвовал. Бывало много заранее оговоренных драк, как в России, — 50 на 50, 100 на 100. Но я тогда только начинал играть профессионально в футбол и не мог себе позволить драться, быть в газетах, чтобы меня закрыла полиция.

«НЕ ХОТЕЛ БЫТЬ АГЕНТОМ — УГОВОРИЛИ»

— Ты хочешь быть тренером?

— Нет, не хочу. Лицензии даже никакой нет. Хотел бы быть спортивным или генеральным директором. Всегда интересовали финансы, управление компанией. Пока я в футболе. И сейчас я агент.

— Главный успех как агента?

— Еще впереди.

— Кто из молодых футболистов, с кем ты играл, так и не выстрелил?

— В «Динамо» все говорили о Феде Смолове и Саше Кокорине, что они могут достичь самых высоких целей. Но они были молодые. Думаю, тогда им было не столь важно быть профессионалами и добиваться целей. Прошло время, и они показали свое мастерство. Кто лучше? Да трудно сказать. Один и второй очень талантливые. Например, я был безумно рад, когда Федя пришел в «Сельту» и забивал «Барсе».

— Что сейчас говорят про российский футбол в Хорватии?

— Хорватов стало очень много в России, мы в одной группе на отбор к ЧМ, «Динамо» играло с ЦСКА и «Краснодаром» в ЛЕ. Много наших футболистов у вас, Олич стал тренером. Для меня это плюс в работе. И это, конечно, гордость.

— В старых интервью говорил, если бы тебе предложили гражданство, ты бы играл за сборную России.

— Эту тему с паспортом начал Божович. Только с черногорским. И вот после этого я сказал, что не проблема получить даже российское гражданство. Это 2007-2008 год. Не то чтобы я был готов играть за сборную России. Просто паспорт помог бы проходить лимит.

— Разговоры пошли?

— Нет-нет. Но помню, что насчет Черногории звонили и писали журналисты. Божович очень узнаваем на родине. Но я не имею отношения к Черногории, я хорват. Это как сейчас Косово. Там больше половины игроков — сербы. Но люди считали, что это одна страна. Хотя футболисты даже в юношеских сборных Черногории не играли.

— После чемпионата мира хорваты ничего не боятся?

— Мы уважаем сборную Россию. А кого сейчас бояться? Сложно сказать. Группа у нас тяжелая. Дмитрий Аленичев сказал, что хорваты будут первыми, а Россия может закончить второй. Там же еще есть Словения и Словакия. Хорватские медиа ругаются, что сборная нехорошо играла с Кипром и Мальтой. Я думаю, что в августе в наших играх все решится. В Хорватии знают, что в России собраны натренированные футболисты. Наша группа показала, что будет тяжело. В каждой сборной есть смена поколения. Это тоже сказывается на нашем и вашем составах. Приходят молодые: это правильно и справедливо.

— Как ты отреагировал на уход Олича из сборной?

— За неделю до подписания контракта Олич мне и Стипе Плетикосе рассказал, что был разговор с ЦСКА. Клуб интересовался, спрашивал у него. Более этого я не знаю. Но я рад и хочу, чтобы у моего друга Ивицы был скачок.

— А чем занимается Плетикоса?

— Пока в стороне от футбола. Ждет сверхъественных предложений от ФИФА и УЕФА.

— Ты сейчас приехал в Россию не как футболист, а как агент.

— Россия для меня — вторая страна. Да, я работаю агентом, слежу за своими футболистами и общаюсь с руководителями клубов. В России моим первым футболистом был Филипп Уремович. Он сделал самый большой скачок в карьере. Уремович играл в Хорватии за «Динамо» из Загреба, оттуда переехал в словенскую «Олимпию». И потом в «Рубин». Но, к сожалению, мы сейчас не работаем вместе. С его нынешним агентом мы были партнерами, вели Уремовича два-три года, потом разошлись. Среди моих клиентов еще Жига Шкофлек из «Торпедо» и Филип Мрзляк из «Уфы».

— Вот ситуация с Уремовичем — это же типичный балканский фильм.

— Получается, да. Но я бы так не ответил. Во-первых, я вообще этой работой не хотел заниматься. Я закончил университет спортивного менеджмента. Пока играл в «Сплите», уже заканчивал учебу. В течение трех лет вовремя сдавал все экзамены, был один из лучших. Мне предлагали учиться дальше. Но в то время родился второй ребенок, и я не хотел дальше учиться. Я знал Ивана (тоже бывший футболист, партнер по делам Уремовича — Eurosport.ru). Он за два-три года до меня начал работать агентом. Иван говорил мне: «У тебя есть связи. Давай помогай! Ты умеешь!» И начали работать. Как бывает на Балканах, сделали трансфер и поругались. Нет, мы просто пошли другими путями. Я хотел работать по-другому, а не так, как он.

— А как ты хотел?

— Я постоянно хотел следить за футболистами, смотреть игры, созваниваться перед игрой, хочу быть в близком контакте, постоянно быть с ним на связи, а не раз в полгода разговаривать по телефону, когда нужны деньги. Хочется развития футболиста. Прежде всего, хочу сделать из своих клиентов людей, чтобы думали своей головой, по-человечески относились к другим. Если я делаю работу, то, конечно, хочу что-то получить: и отношение, и деньги. Я же не волонтер. Понятно, что я не хочу содрать всю шкуру с игроков и не делаю их, как было раньше в России и Хорватии.

— Иван раз в полгода созванивался с Уремовичем?

— Не, он часто с ним общается.

— А в чем расхождения?

— Он очень мало работал. Мне это не нравилось.

— За счет чего тогда Уремович сделал такой скачок?

— Он классный футболист, которому мы вместе помогали. Уремович оказался в нужном месте в нужное время. Сейчас куча молодых футболистов, которые теряются. А он не потерялся благодаря нам. Мы его с первой лиги Хорватии привели в Премьер-лигу Словении. Он в «Динамо» из Загреба не играл: только тренировался с первой командой. Уремович не мог попасть в первый состав. Мы посчитали: он был восьмым-девятым защитником. Столько там было людей на контракте. Мы пошли к президенту клуба, и игрок переехал в Словению. Молодой парень, играл регулярно. Мы, в свою очередь, предложили его в казанский клуб.

— Почему туда?

— Были связи, отношения. Тогда я только начинал. А сейчас уже практически с половиной Премьер-лиги на связи.

— Уремович — топ-защитник?

— Пока не могу сказать, что топовый. Время покажет. Ему нужен еще один скачок.

— Полгода назад писали, что его хотел ЦСКА.

— ЦСКА хотел его без денег: они хотели обмен. «Рубину» это не понравилось. Это даже не вопрос к нам. И даже не вопрос ко мне. Я уже не имею никакого отношения к Уремовичу. Насколько я знаю, ЦСКА обратился в «Рубин», прощупывал информацию. В Казани еще до Слуцкого были проблемы с зарплатой. Она приходила, но опаздывала. ЦСКА видел в этом шанс.