Дерево и береста: каноэ на любой вкус

Люди и культура. Сегодня мы продолжаем наш рассказ о примитивных средствах передвижения по воде и для этого посетим один очень необычный музей.

Основанный на базе коллекции покойного профессора Кирка Виппера, он был создан в Питерборо, Онтарио, в 1997 году. Его название – Канадский музей каноэ, и хранится в нем более 600 каноэ, каяков и водных транспортных средств, из которых более 100 находятся в выставочном зале. Все вместе они охватывают всю страну от побережья до побережья, представляя многие из основных традиций водного транспорта Северной Америки и отчасти всего мира. В музее собрана не только коллекция плавсредств, но и весел.


А ещё там много небольших артефактов, включая модели каноэ и каяков, архивная коллекция, включающая фотографии, открытки с изображением каноэ, а также справочная библиотека и собрание редких книг. Эта уникальная коллекция чрезвычайно разнообразна и по-своему уникальна! Впрочем, если есть специальные музеи оружия, авиации и автомобилей, то почему бы не быть и музею каноэ?

В 2013 году канадское правительство объявило Канадский музей каноэ и его коллекцию культурным достоянием национального значения. Его переместили в новое здание, и теперь только лишь новый Зал Коллекций на первом этаже имеет площадь 20 000 квадратных футов.


Кстати, из залов музея открывается ещё и прекрасный вид на окружающую его природу. А все потому, что в помещениях атриума и мезонина устроены великолепные стеклянные окна высотой 23 фута. Ну а общая площадь музея, включая реставрационные мастерские и конференц-зал, составляет 65 000 квадратных футов.

Добавим к этому ещё и кампус на берегу озера, расположенный на реке Трент-Северн, где могут поселяться приезжие. Причем они могут не только осмотреть сам музей, но и попробовать – что это такое, каноэ на плаву! При этом его посетители могут войти через парадные двери и… выплыть наружу через заднюю дверь!


Ну а сейчас после рассказа о музее, откуда теперь, как я надеюсь, мы рано или поздно сможем получать интересную информацию, давайте обратимся уже непосредственно к самим каноэ.

Кстати, интерес автора к этому транспортному средству совсем не случаен, а также происходит родом из детства. Дело в том, что в 60-е годы прошлого века советский кинозритель был буквально избалован индейскими фильмами про вождя апачей Виннету и Шеттерхэнда, поставленных французами и югославами по мотивам романов Карла Мая. Одним из первых в прокат вышел кинофильм «Верная Рука – друг индейцев» (1964), и там были такие шикарные расписные каноэ, что я тут же решил точно такое же сделать.

И сделал! Из бумаги, а потом посадил в него слепленного из разноцветного пластилина индейца. Понятно, что плавать такое каноэ не могло, а на полу опрокидывалось. Пришлось погрешить против истины и сделать его плоскодонным. Теперь с такими каноэ можно было прекрасным образом играть на густом ворсовом ковре с зелеными прожилками, заменявшем мне воду, и устраивать «гонки индейцев на каноэ».

Каноэ из кинофильма «Чингачгук – Большой Змей» (1968) показались мне очень уж невзрачными, хотя к этому времени я уже прочитал, что индейцы делали их из березовой коры. Ну а потом уже мне довелось прочитать, что каноэ вплоть до середины XIX века было важным транспортным средством для исследований североамериканского материка, торговли, а в некоторых местах оно используется до сих пор, правда, с добавлением подвесного мотора.


И там, где каноэ сыграло, можно сказать, ключевую роль в истории, как, например, на севере США, в Канаде и Новой Зеландии, оно так и остается важной темой в современной массовой культуре. Подробно рассказывается и показывается, как можно сделать каноэ из бересты, недаром эти лодки всегда отличались исключительно малым весом.

И это было настоящее произведение искусства, дававшее охотничьим народам североамериканского континента высокую мобильность, так необходимую для характерного для них образа жизни. Роль каноэ отмечена даже олимпийским движением, недаром гребля на каноэ с 1936 года стала частью Олимпийских игр.



Само слово каноэ в английском языке стало производным от испанско-португальского canoa, а сами испанцы позаимствовали его из аравакских языков индейцев Карибского бассейна, которые словом «канава» обозначали свои лодки-долбленки.


Древность таких лодок неоспорима, поскольку в Нигерии было найдено каноэ, датируемое 8500–8000 гг. до н. э. «Каноэ Пессе» нашли в Нидерландах, и оно датируется 8200–7600 гг. до нашей эры. Материковые индейцы Америки именно на лодках-долбленках около 3500 года до н. э. колонизировали первые Карибские острова, где также нашли несколько таких каноэ доколумбовой эпохи.

Обычно корпуса каноэ выдалбливали из дерева с древесиной красного цвета. Например, из кубинского красного дерева, которое достигает высоты в 30–35 м, и красного кедра (до 60 м), а также сейбы (60–70 м). В документах европейских путешественников встречаются упоминания о встречах с каноэ, в которых «находилось от 40 до 50 карибов [...], когда оно вышло торговать с прибывшим английским кораблем». Интересно, что ни в одном историческом источнике не упоминаются карибские каноэ с парусами, то есть все они были только гребными!

Кстати, австралийские аборигены тоже делали свои каноэ из выдолбленных стволов деревьев, а также из коры. Долблеными были и лодки индейцев реки Амазонки.

Австралийские аборигены снимали кору с таких деревьев, как самшитовая камедь, причем только летом. На стволе вырезался контур листа, после чего он с осторожностью отделялся от ствола. Снятую с дерева кору держали над костром, чтобы она начала закручиваться, после чего сшивали оконечности сплетенной из корней веревкой, а сам получившийся корпус промазывали жиром и охрой.


В свое время мне очень хотелось наладить производство таких каноэ в виде сборных моделей. В набор должен был входить кусок бересты для корпуса, рейки толщиной 2 мм, заготовка для весла из палочки-лопаточки для мороженого и, что самое главное – красочная декаль на борт, потому что, как ты ни старайся, а ровно такой узор нарисовать от руки не получится. Но… как оказалось, мне просто некогда заниматься подобным бизнесом.

Поскольку кора, имевшаяся в распоряжении австралийцев, была пористой, такие каноэ служили недолго – около двух лет, но этого им вполне хватало.

А вот коренным американцам в данном случае, можно сказать, повезло, поскольку в их краях росла береза, кора которой для изготовления каноэ подходит наилучшим образом.


Рене де Бреан де Галине, французский миссионер, исследовавший Великие озера в 1669 году, писал о каноэ и той роли, которую они играли во время путешествий по рекам Северной Америки:


Джордж Кэтлин – известный американский художник, писатель и путешественник, отразил их на своих картинах, а ещё он написал, что каноэ является «самой красивой и легкой моделью из всех когда-либо изобретенных плавсредств».


Коренные народы восточной Канады и северо-востока США свои каноэ делали из коры бумажной берёзы, которую снимали с деревьев ранней весной. После этого оконечности будущей лодки (форштевень и корму) сшивали между собой и герметизировали смолой из бальзамической пихты. Борта укреплялись шпангоутами, которые назывались веронами, а делались из древесины белого кедра.

Все веревочные крепления изготавливались из корней различных хвойных деревьев. Это могла быть белая ель или черная ель, а также кедр, после чего все отверстия конопатились смолой.